П. ЖИРНОВ, подполковник
Придя сквозь время к осмыслению судьбоносных событий, мы начинаем понимать, как они повлияли на все последующие события и на день сегодняшний. В череде множества войн и военных конфликтов есть те, что помнятся в веках, почитаются за великую славу или великую скорбь, начинают и заканчивают эпохи, рушат целые миры, а есть — обреченные на забвение, занесенные песками времени и беспамятством неблагодарных потомков.
Так сложилось, что довоенный период истории нашей страны во многом остался в тени Великой Отечественной войны и рассматривается часто как череда ошибок и даже преступлений советского государства.
К началу декабря 1941 г. уже шел третий месяц наступательной операции немецких войск по захвату Москвы — «Тайфун». От изначального стройного плана ведения войны германского командования не осталось и следа. Сама операция распалась на множество частных, ведущихся с переменным успехом. При этом войска Калининского, Западного, Резервного и Брянского фронтов сумели измотать противника, вынудили его израсходовать свои резервы и отдать приказ о переходе к обороне. Так, 41-й и 56-й моторизованные корпуса 3-й танковой группы Готта, наступавшие севернее Москвы, остановились на рубеже Рогачево — Лобня, 5-й армейский, 40-й и 46-й моторизованные корпуса 4-й танковой группы Гепнера, действовавшие на западном (центральном) направлении, выдохлись и перешли к обороне по рубежу Лобня, Дедовск, Звенигород, оз. Нарские пруды [8, C. 303]. Обстановка в полосе наступления других объединений немецко-фашистских войск под Москвой к тому моменту была не лучше.
Противник в ходе наступления на Москву понес серьезные потери, а армии своих резервов уже не имели. В резерве группы армий «Центр» к 5 декабря осталось только две дивизии. И откуда им было взяться?
Для взятия Москвы изначально планировалось привлечь армии двух групп «Центр» и «Север», но во время операции «Тайфун» основные силы группы «Север» были оттянуты под Ленинград и Тихвин. К ее началу на Северо-Западном направлении — под Ленинградом и южнее — группа армий «Север» без 2-го армейского корпуса 16-й армии имела в своем составе 19 пехотных, 2 танковых, 3 моторизованных, 3 охранных дивизий и 1 пехотную бригаду. Всего перед советскими войсками на северном участке фронта включая вооруженные силы Финляндии и немецкую армию «Норвегия» к началу октября 1941 г. действовали 50 дивизий (в том числе танковых — 2 и моторизованных — 3) [8, C. 254]. Для сравнения: против трех советских фронтов, оборонявших Москву, на 30 сентября 1941 г. немцы сосредоточили около 77 дивизий.
К осени 1939 года в Европе установилась гегемония нацистской Германии. Аншлюс (от нем. anschlus — «присоединение») Австрии в марте 1938 года, последствия «Мюнхенского» сговора, по условиям которого от Чехословакии были отторгнуты области, населенные примерно тремя миллионами судетских немцев, оккупация Польши и приближение войск вермахта вплотную к границам Советского Союза сделали Гитлера главой ведущей державы Европы.
Граничившая с СССР Финляндия в этот период еще придерживалась политики нейтралитета, как и другие скандинавские страны. Однако, понимая, что с приходом Гитлера в Польшу ситуация в Балтийском регионе изменилась, стала балансировать между Германией и СССР.
Руководство Советского Союза осознавало, что в предстоящей большой войне остаться в стороне ни у кого не получится. Даже если какое-либо соседнее государство и не выступит непосредственным агрессором с использованием своих вооруженных сил, то помимо своей воли с высокой вероятностью станет плацдармом для развертывания ударных группировок войск Германии.
Согласно договору от 1920 года, подписанному в эстонском Тарту между молодой Советской Россией и провинциями бывшей Российской империи, государственная граница с Финляндией проходила по реке Сестре, т. е. по старой административной границе между Великим княжеством Финляндским и Санкт-Петербургской губернией [2, C. 560]. В ближайшей точке граница проходила в тридцати двух километрах от центра нашей «северной» столицы — Ленинграда.
Согласно довоенным взглядам советского военного руководства, армия (общевойсковая) должна была занимать оборону от 80 до 100 км на «нормальном» фронте и от 100 до 120 км на широком. При этом глубина ее обороны в двух зонах (тактической и оперативной) могла достигать 60 км. Кроме того, армия могла иметь передовую оперативную зону заграждений, оборона которой возлагалась на передовые отряды и отряды заграждений
[7, C. 12]. Если армия прикрывала участок государственной границы, ей, как правило, подчинялись укрепленные районы (УР), располагавшиеся в этой местности. При этом передовая оперативная зона заграждений вкупе с УРами становилась важным элементом оперативного построения, от которого зависела устойчивость всей обороны. Ведь в случае внезапного развязывания агрессии со стороны противника именно они должны были сдерживать натиск его передовых частей, пока основные силы армии занимали главную полосу ее обороны.
Вопреки бытующему мнению, существующая в то время в финской армии артиллерия не смогла бы вести огонь по Дворцовой площади в Ленинграде, она смогла накрывать район города максимум до нынешней станции метро «Парнас». Орудия крупного калибра в финской армии имелись в очень незначительном количестве. В основном артиллерийский парк составляли устаревшие орудия, доставшиеся ей от царской России. В ходе советско-финляндского конфликта, Франция передала Финляндии 32 единицы 152-мм гаубиц образца 1913 г. системы Шнейдера, максимальная дальность стрельбы которых составляла около 15 км [6, с. 130] (рис. 1).
Большой угрозы для войск Ленинградского военного округа такие силы не представляли, однако всегда существовала опасность быстрого наращивания более мощных систем и в значительно большем количестве. Но опасность заключалась даже не в вероятном обстреле города, а в том, что войска прикрытия государственной границы (7-я армия Ленинградского военного округа) вынуждены были строить оборону на очень узком участке местности между городскими кварталами и пограничной рекой, что практически лишало ее требуемой глубины оперативного построения и обусловливало отсутствие полосы обеспечения. Все это делало положение армии крайне невыгодным и позволяло противнику в случае внезапного нападения поражать артиллерией объекты, расположенные в глубоком ее тылу, а атакующим его частям свободно преодолевать еще не занятые рубежи обороны. Поэтому о какой-либо устойчивости обороны 7-й армии ЛВО в данных условиях не могло быть и речи.
В соответствии с планами советского военного строительства, с севера Ленинград прикрывал построенный в период 1927 –1937 гг. укрепленный район «Карельский» № 1 на «линии Сталина». По фронту УР составлял около 80 км, а в глубину лишь в одном месте едва дотягивал до 5 км. При этом в нем было построено 196 долговременных огневых сооружений (ДОС) [9, с. 207]. Слабой стороной УРов, построенных в этот период, было то, что во многих из них преобладало пулеметное вооружение, а артиллерийские сооружения в них составляли около 10 % [9, с. 32]. При этом долговременные огневые точки (доты) левого фланга Карельского укрепрайона строились всего в нескольких десятках метров от реки Сестры, что не делало из них тайны для финнов и позволяло внезапно поражать доты огнем артиллерии прямой наводкой.
Поэтому положение Ленинграда к 1939 г. перед лицом надвигавшейся войны было очень тревожным. В случае войны возможная потеря Ленинграда стала бы колоссальным ударом в целом по СССР. В то время (как и сейчас) это был город со вторым по численности населением в стране, с развитой оборонной промышленностью: на заводе имени С.М. Кирова производили танки КВ, на Обуховском заводе — артиллерийские снаряды, на верфях строили подводные лодки и корабли и т.д. Нельзя забывать и о идеологической подоплеке: ведь Ленинград, как известно, был «колыбелью» трех российских революций.
С таким стратегическим положением Ленинграда накануне войны руководство страны мириться не могло. Его уязвимость, антисоветские настроения в финских правящих кругах, ряд выступлений агрессивного плана с их стороны не оставляли выбора советскому политическому руководству в принятии решения относительно проблемы близости Советско-финляндской границы к городу на Неве.
С учетом складывавшейся к середине осени 1939 г. обстановки в Европе Москва инициировала новые переговоры с финской стороной. Советские предложения сводились к тому, чтобы Финляндия отодвинула границу на Карельском перешейке на 50 –70 км, уступила СССР некоторые острова в Финском заливе и часть территории на Кольском полуострове, в районе полуострова Рыбачий и Средний, а также сдала полуостров Ханко в аренду СССР на 30 лет. В обмен на это Финляндии предлагалась вдвое большая территория в Западной Карелии. Переговоры, проходившие с 12 октября по 13 ноября 1939 г., не привели к выработке компромиссного варианта. Обе стороны начали подготовку к решению конфликта военными средствами [1, C. 252].
Начавшиеся 30 ноября 1939 г. боевые действия продолжались до 13 марта 1940 г. В результате тяжелых боев и череды поражений, понеся огромные потери, войска РККА сумев прорвать «линию Маннергейма», овладели г. Выборг. Финское правительство вынуждено было пойти на переговоры, в результате которых 12 марта 1940 г. был заключен Советско-финляндский мирный договор. Согласно ему, к СССР отходил Карельский перешеек и ряд других территорий, Финляндия сдавала СССР в аренду полуостров Ханко, в обмен на это советские войска выводились из области Петсамо (ныне — Печенга) [3, с. 832] (рис. 2).
Непосредственная угроза Ленинграду была ликвидирована. На новой государственной границе началось строительство укрепленных районов № 2 «Сортавальского», № 3 «Кексгольмского» и № 4 «Выборгского». Общий фронт прикрываемого ими участка границы составлял до 340 км, а глубина до 15 км. Конечно, такой объем работ не позволил закончить их к июню 1941 г. и все они находились в стадии строительства. Боеготовыми к этому моменту оказались только несколько узлов обороны Выборгского УРа [9, с. 206].
18 декабря 1940 г. Гитлер подписал директиву № 21 верховного главнокомандования получившую условное наименование план «Барбаросса». Согласно этому плану для разгрома советских войск в западной части СССР развертывалось три стратегические группировки войск.
Группа армий «Север» разворачивалась на участке от Мемеля (ныне Клайпеда) до Гольдапа протяженностью 230 км в составе 18-й, 16-й армий и 4-й танковой группы. В ней насчитывалось 29 дивизий, из них 3 танковые и 3 моторизованные. Ее поддерживал 1-й воздушный флот (530 боевых самолетов) [4, с. 652-696]. Группе армий «Север» ставилась задача уничтожить действующие в Прибалтике силы противника и захватом портов на Балтийском море, включая Ленинград и Кронштадт, лишить советский флот его баз [9, с. 191].
На территории Северной Норвегии и Финляндии — от Варангерфьорда до Финского залива — были развернуты отдельная немецкая армия «Норвегия» и армия Финляндии. Они насчитывали 21 дивизию и 3 бригады (из них 5 немецких дивизий). Их поддерживал 5-й немецкий воздушный флот (98 боевых самолетов) и финская авиация (506 боевых самолетов)[4, с. 652-696].
Группировка войск Финляндии в свою очередь делилась на Карельскую и Юго-Восточную армии. Карельская армия, нацеленная на Петрозаводск, имела 7 пехотных дивизий, 2 пехотные бригады и одну кавалерийскую бригаду. В Юго-Восточную армию, нацеленную на Ленинград, входили 8 пехотных дивизий
[9, с. 184] (рис. 3).
В соответствии с пунктом A, раздела № 3 «Проведение операции» плана «Барбаросса», Финляндия должна была прикрывать сосредоточение и развертывание отдельной немецкой северной группы войск (части 21-й армии «Норвегия»), важнейшей задачей которой была оборона рудных шахт в районе Петсамо. Эти силы затем должны были совместно с финскими войсками продвинуться к Мурманской железной дороге, чтобы нарушить снабжение Мурманской области по сухопутным коммуникациям [9, C. 193].
Помимо прикрытия армии «Норвегия», финские войска должны были наступать на Карельском перешейке и в полосе между Ладожским и Онежским озерами в юго-восточном направлении с тем, чтобы соединиться с войсками группы армий «Север» в районе Ленинграда и на реке Свирь. Наряду с этим одна финская пехотная дивизия из состава Юго-Восточной армии должна была овладеть полуостровом Ханко [8, с. 38].
В пункте 3. «Замысел» немецкой директивы по стратегическому сосредоточению и развертыванию войск указывалось: «Севернее Припятских болот наступает группа армий «Центр» под командованием генерал-фельдмаршала фон Бока. Введя в бой мощные танковые соединения, она осуществляет прорыв из района Варшавы и Сувалок в направлении Смоленска; поворачивает затем танковые войска на север и уничтожает совместно с группой армий «Север», наступающей из Восточной Пруссии в общем направлении на Ленинград, советские войска, находящиеся в Прибалтике. Затем она совместно с финской армией и переброшенными для этого из Норвегии немецкими войсками окончательно лишает противника последних оборонительных возможностей в северной части России. В результате этих операций будет обеспечена свобода маневра для выполнения последующих задач…» [9, с. 189], интересно каких?
В вышеупомянутом пункте A, раздела № 3 «Проведение операции» плана «Барбаросса» прямо указано, что «… лишь после захвата Ленинграда и Кронштадта, следует приступить к операции по взятию Москвы…» [9, с. 181]. Стратеги Гитлера не рассматривали вопрос о наступлении на Москву пока не будет ликвидирована угроза левому крылу группы армий «Центр» со стороны Ленинграда. Кроме того, они планировали уничтожением Балтийского флота обеспечить господство на море и осуществлять снабжение группы армий «Север» и частично группы армий «Центр» через порты Финского залива. В таком случае обеспечение материальными средствами этих армий многократно улучшалось, что в свете предстоявшей операции по взятию Москвы имело для них критически важное значение.
В то же время, как указывалось в упомянутой выше директиве по стратегическому сосредоточению и развертыванию войск, «… в случае внезапного и полного разгрома русских сил на Севере России поворот на север отпадает и может встать вопрос о немедленном ударе на Москву…» [9, с. 189]. Следовательно, можно сделать вывод о том, что немецкое командование допускало продолжение наступления группы армий «Центр» на Москву в случае, если оборона РККА в районе Ленинграда быстро развалится. А учитывая, что главная задача группы армий «Север» при этом автоматически бы снималась, перенос ее усилий на Москву в поддержку группы армий «Центр» становился более чем очевидным. А если прибавить к этому улучшавшуюся логистику и отсутствие значимой угрозы со стороны Ленинградского и Северо-Западного (если бы они еще существовали) фронтов северному крылу группы фон Бока, к началу операции «Тайфун» положение войск Западного, Резервного и Брянского фронтов на Московском направлении стало бы и вовсе трагичным.
Операция «Тайфун» началась 30 сентября 1941 г. наступлением 2-й танковой группы Гудериана (с 6 октября 2 танковая армия) на Брянском направлении. Это был, по сути, отвлекающий удар, главные же силы группы армий «Центр» в составе 9-й, 4-й армий, 3-й и 4-й танковых групп, нанесли удары севернее и южнее трассы Смоленск — Москва в общем направлении на Вязьму 2 октября.
Вяземская оборонительная операция обернулась катастрофой для советских войск, в окружение попали войска 19-й, 20-й армий Западного фронта, 24-й и 32-й армий Резервного фронта. Эти армии своевременно не смогли отойти на спешно подготавливаемый Можайский оборонительный рубеж, кратчайшее направление на Москву оказалось открытым.
Упорные бои окруженных
войск под Вязьмой продолжались до 13 октября 1941 г. Они сковали силы 56-го моторизованного корпуса 3-й танковой группы, 40-го и 46-го моторизованных корпусов 4-й танковой группы противника, не давая им возможности продвигаться на Москву [8, с. 281].
В сложившейся критической ситуации генерал армии Г.К.Жуков, директивой Ставки Верховного Главнокомандования от 10 октября 1941 г. был назначен командующим войсками Западного фронта, образованного в результате объединения Западного и Резервного фронтов, [8, с. 281]. В своих мемуарах Г.К. Жуков так описывал сложившуюся обстановку: «Образовались зияющие бреши, которые закрыть было нечем, так как никаких резервов в руках командования не осталось». В докладе Сталину 8 октября 1941 г., он отмечал: «Главная опасность сейчас заключается в слабом прикрытии на можайской линии. Бронетанковые войска противника могут поэтому внезапно появиться под Москвой …» [5, с. 192].
В беседах с поэтом-фронтовиком Константином Симоновым Жуков говорил, что самая большая опасность для Москвы, по его мнению, сложилась именно в те, октябрьские дни 1941 г., а не в конце ноября, когда мотоциклисты инженерного батальона 5-го армейского корпуса вермахта были остановлены в Химках менее чем в десяти километрах от Москвы. Тогда в Крюково и под Лобней догорали резервы группы армий «Центр» и было уже очевидно, что немецкое наступление окончательно выдохлось. А в середине октября противнику не хватило всего нескольких моторизованных дивизий, чтобы маршем пройти по Можайскому шоссе и войти в Москву. Характерно, что эти дивизии стояли и не могли двинуться с места под Ленинградом, у Пулково и Колпино, у Ораниенбаума и Шлиссельбурга.
Таким образом, события, имевшие место в 1941 г. при обороне Ленинграда оказали существенное влияние на боевые действия под Москвой. Сегодня можно слышать о Советско-финляндской войне 1939–1940 гг. как о «сталинской авантюре», коварном преступлении большого тоталитарного государства перед маленьким и незащищенным. При этом апеллируют к большим потерям СССР в этой войне и туманности ее целей. РККА только убитыми потеряла более 126 тыс. человек, страну назвали агрессором и исключили из Лиги Наций, против нее ополчился весь «цивилизованный» мир.
Теперь, через 80 лет, анализируя ход и результаты той войны, ясно можно представить возможность большой катастрофы, которая могла бы случиться с Ленинградом и Москвой в сорок первом году. Осознавая это, стоит ли задаваться вопросом о правомочности действий военно-политического руководства СССР во главе со Сталиным, открывая боевые действия против Финляндии в 1939 г., стоит ли сокрушаться о бессмысленности потерь РККА, понесенных в ходе «зимней» войны? И какую несоизмеримо большую цену заплатил бы советский народ в 1941 году не пойди сталинское руководство на этот шаг?
ЛИТЕРАТУРА:
Военная история: — М.: Воениздат, 2008. — 469 c.
Военная энциклопедия: Т. 7: — М.: Воениздат, 2003. — 735 с.
Военный энциклопедический словарь: — М.: Воениздат, 2007. — 832 с.
Германский рейх и Вторая мировая война: Т. 4: — М.: Воениздат, 1979. — 720 с.
Маршал Г.К. Жуков. Воспоминания и размышления. Т. 2: — М.: Воениздат, 1985. — 325с.
Петров. П. Советско-финская война 1939–1940: Т. 1: — М.: Воениздат, 1998. — 230 с.
Проблемы обороны и пути их решения в годы Великой Отечественной Войны: — М.: ВУНЦ СВ «ОА» ВС РФ, 2018. — 209 с.
Операции Советских Вооруженных Сил в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг. (Военно-исторический очерк): Т. 1: — М.: Воениздат, 1958. — 736 c. 1941 год, — Уроки и выводы: — М.: Воениздат, 1992. — 240 c.