ЦЕНТР ГЛОБАЛЬНОГО ПРИТЯЖЕНИЯ СМЕЩАЕТСЯ…

Сегодня мир стоит на пороге глобальных перемен. Принцип однополярности в формировании нового миропорядка не оправдал себя. Система международных отношений становится многополярной, и на мировой арене все ярче проявляются новые игроки, такие как Россия, Китай, Индия и страны Латинской Америки.

Сформированная после распада Советского Союза западная либерально-­демократическая цивилизационная модель была господствующей на протяжении нескольких десятков лет. Но сегодня она показала свою несостоятельность.

Таким образом, разрушение однополярной системы идет вразрез с интересами англо­американского политического альянса.

Американский политолог Збигнев Бжезинский говорит о современных геополитических процессах как о «глобальном политическом пробуждении, которое исторически является антиимперским, политически антизападным и эмоционально все более антиамериканским. В своем развитии оно вызывает смещение центра глобального притяжения. А это в свою очередь в общем масштабе меняет расположение центров власти и оказывает серьезное влияние на роль Америки в мире».

В этих условиях вмешательство во внутренние дела других государств становится эффективным инструментом внешней политики, которую проводят США и страны Западной Европы с целью реализации своих геополитических интересов, которые заключаются в том, чтобы любой ценой сохранить однополярную модель мирового политического устройства, где западная либеральная парадигма является доминирующей.

В этой связи высказывание руководителя разведывательно­аналитической компании «Стретфор», неофициально называемой теневым ЦРУ, Джорджа Фридмана о том, что «стратегическая политика США остается неизменной на протяжении целого столетия. Соединенные Штаты предназначены предотвратить рост любого гегемона», является вполне закономерным. Если мы обратимся к Концепции национальной безопасности США, «направленной на инициативное продвижение наших (американских) интересов и ценностей с позиции силы», то мы найдем подтверждение этой точки зрения.

Основной задачей, прописанной в тексте американской Стратегии национальной безопасности, является сохранение американского глобального лидерства. Закономерно предположить, что поставленные цели могут быть достигнуты путем вмешательства во внутренние дела других стран, и это используется в качестве инструмента внешней политики Соединенных Штатов Америки.

США официально заявляют, что являются «ведущей мировой державой, у которой есть интересы во всех частях нашего взаимосвязанного мира». Однако реализовывать свои национальные интересы «во всех частях мира» возможно с помощью либо силового контроля над территориями, либо с помощью контроля политического.

Одним из методов политического давления на государства мира, чтобы добиться проведения их правительствами проамериканской политической линии, является организация беспорядков в других странах. Цель их организаторов ­ контроль над территорией, а также природными и человеческими ресурсами государств и регионов. Отличие такой методики от прямой интервенции состоит в том, что оккупация страны осуществляется гражданами самого государства в интересах организаторов переворота. Страны и территории контролируются через марионеточное правительство и де­юре остаются суверенными государствами, а де­факто управляются извне.

Сегодня мы наблюдаем межгосударственные конфликты нового типа. Противоборствующие силы не делятся на внутренние и внешние, как в случае классического международного противостояния. С помощью хорошо отработанных технологий организации беспорядков в других государствах происходит поляризация общества внутри страны. Разделение происходит по различным принципам: по национальному (Украина) и религиозному (Ближний Восток), по принципу «за» или «против» власти (Грузия, Киргизия), за сближение с Европой или против (Восточная Европа, Украина) и т.п.

Таким образом, в процессе вмешательства во внутренние дела других стран одна из сторон отстаивает интересы другого государства, и в итоге мы имеем дело с конфликтом геополитических интересов разных стран, представленным как внутригосударственное противостояние и реализуемым в виде государственного переворота. Таким способом англосаксы воюют против неугодной политической власти руками граждан самих государств.

Другой проблемный вопрос в изучении феномена вмешательства во внутренние дела других государств и технологий их осуществления заключается в подмене понятий, которые вводятся западными политтехнологами. Методы борьбы против легитимной государственной власти обозначают как «ненасильственные», используются такие термины, как «мягкая сила» и т.п. Создается иллюзия правомерности и безобидности действий, предпринимаемых с целью государственного переворота. К примеру, «отказ от призыва в армию и депортации, изготовление фальшивых документов, неповиновение несправедливым законам, «преследование» официальных лиц, препятствие работе учреждений, проникновение в запретную зону (пересечение границы), ненасильственный захват земли, политически мотивированное изготовление фальшивых денег» и т.п., что характеризуется американским общественным деятелем Джином Шарпом в книге «От диктатуры к демократии» как ненасильственные методы борьбы с режимом.

В связи с этим хотелось бы отметить, что противозаконные действия не могут быть ненасильственными по отношению к государству. Несоблюдение законов есть насилие со стороны граждан и влечет за собой прописанное в законодательстве наказание. Предсказуемая реакция властей на нарушение закона используется организаторами беспорядков как повод для начала выступлений. Власть, исполняющая закон, объявляется оппозицией кровавым режимом и тиранией. Далее происходит демонтаж политического режима и смещение легитимной власти.

Попытки контролировать государственную политику разных стран мира и влиять на нее многократно предпринимались англосаксами в новейшей истории. В книге «Убийство демократии» американского историка Уильяма Блума приводятся данные, которые не нуждаются в комментариях: «…с окончания Второй мировой войны США:

более 50 раз пытались свергнуть иностранные правительства, большинство из которых было избрано демократическим путем;

грубо вмешивались в демократические выборы как минимум в 30 странах;

совершили более 50 покушений на лидеров иностранных государств;

бомбили население более чем 30 стран;

пытались подавить народные или национально­освободительные движения в 20 странах».

Подобный научный подход к проблеме вмешательства во внутренние дела других стран в либеральной среде, представители которой пытаются сохранить влияние на общественное мнение в России и за рубежом, называют «теорией заговора». При реализации этой теории делается попытка придать реальным фактам и основывающимся на них закономерным выводам псевдонаучный оттенок. В данном случае необходимо называть вещи своими именами. Мы имеем дело не с теорией заговора, мы (Россия и русский мир) столкнулись с реальной внешнеполитической стратегией англо­американского политического альянса. Эта стратегия никем не скрывается и прописана во многих официальных документах Соединенных Штатов Америки (включая Концепцию национальной безопасности). Она реализуется с помощью создания различных общественно­политических и военных структур, щедро финансируемых правительством. Как пример можно привести созданное в 2008 году американскими военными и политическими структурами континентальное командование ­ United States Africa Command (Африком). На официальном сайте организации четко прописана миссия Африкома ­ «продвижение американских национальных интересов» на Африканском континенте.

Американский политолог и экономист Уильям Энгдаль отмечает, что «различные дестабилизации, которые мы наблюдали в последние месяцы под названием «арабская весна», являются частью стратегии Африкома по смене режимов в разных частях Африки и на Ближнем Востоке для создания ситуации, более дружественной к долгосрочным планам Соединенных Штатов».

Еще одна концепция, связанная с реализацией американских геостратегических интересов на Ближнем Востоке, получила название Greater Middle East (Большой Ближний Восток). Авторами этой концепции явились Г. Киссинджер, Г. Допрет, Д. Рамсфельд, Д. Чейни, К. Райс, Р. Перл, П. Вулфовиц, М. Гроссман и другие. Они исходили из того, что на Ближнем Востоке должно быть создано такое сообщество, которое бы полностью отвечало интересам США и было бы «созвучно» камертону американской идеологии.

Упомянутые выше примеры приведены для того, чтобы не возникало мнения о спонтанности и естественности возникновения беспорядков в других странах вообще и «арабской весны» в частности. Мы не отрицаем наличия довольно острых проблем и противоречий в тех странах, где были проведены попытки совершить перевороты или они были совершены. Но если мы попробуем назвать государства, где не существует социально­экономических, политических, межнациональных и межконфессиональных проблем, то нам это вряд ли удастся. Так, в Соединенных Штатах Америки в 2014 году в Фергюсоне и других городах на почве межрасовых конфликтов происходили массовые беспорядки, повлекшие за собой человеческие жертвы. Тем не менее это не привело к государственному перевороту и смещению легитимной власти.

Для Российской Федерации эта проблема на сегодняшний день стоит особенно остро. Так как Россия является основным соперником англо­американского политического альянса, вмешательство во внутренние дела других стран направлено против ее интересов. Это еще раз подтверждают украинские события. Украина для России является последним тревожным звонком, и от того, удастся ли России эффективно противостоять этой угрозе, во многом зависит не только ее будущее как независимого и суверенного государства, но и судьба той части мира, которая сегодня находит в себе силы противостоять глобальной экспансии Соединенных Штатов Америки.

Анна АРЯМОВА,

аспирант кафедры сравнительной политологии МГУ им. М.В. Ломоносова