Российской армии необходимы новые духовно-нравственные идеалы
Что-то неладно у нас с воспитанием в Вооруженных Силах. Азбучная истина – с переменой политической системы в государстве должна меняться и ее военная структура. Но начиная с 1991 года одни ностальгируют по былому прошлому, другие видят выход в институте военных священников, третьи пребывают в прострации. Есть робкие предложения и по модернизации в целом существующей системы воспитания – хотя по сути модернизировать нечего. Ошибка новаторов в непонимании того, что единоначалие частное не может решить общую проблему.
Работа с личным составом в Вооруженных Силах России значительно усложнилась – государством поставлена задача сделать за 12 месяцев из юноши не только воина, но и личность. Военный воспитатель должен подготовить человека к жизни в обществе, приобщить его к духовной, материальной и физической культуре. По существу восполнить все то, что ему не дали семья, школа, вуз. Задача, сразу скажем, трудновыполнимая.
Оказались на пепелище
У армии сейчас для этого нет ни сил, ни средств. Сегодня изменились сами базовые понятия морали: добро, зло, добродетель, порок, справедливость, долг. На первый план вышли приоритеты обогащения любыми средствами. Эти новые ценности обрели конкретное денежное выражение и тем самым утвердили в обществе далеко не самые лучшие постулаты западной морали. Неопределенность категории этики «смысл жизни» подвергла эрозии и такие понятия, как товарищество, солидарность, принципиальность, чувство нового, ценность личности. В нашей стране так и не сформировалось зрелое гражданское общество, которое придает личности те самые необходимые для службы в армии качества.
Именно в таких условиях приходится работать призывным комиссиям. Отбирать необходимый человеческий материал для комплектования воинских частей и подразделений, специальных войск. А командирам и остаткам разгромленных воспитательных структур – формировать цельную личность. Но урывками тут ничего не решишь, нужна целостная и стройная система работы с людьми. Беда еще в том, что советскую школу воспитания разрушили, а взамен создали некий паллиатив, который, однако, не может в полной мере эффективно решить эту задачу.
Советская воспитательная система родилась в годы Гражданской войны и по тому времени была блестящей находкой новой власти: соединение просвещения и политической работы дало положительный результат. Для массы неграмотных бойцов Красная армия стала настоящей школой в прямом смысле этого слова. До окончания Гражданской войны советские политические отделы представляли собой подлинно демократические организации, что в конечном итоге обеспечило победу большевиков. Кстати, многое из практики работы политических отделов Красной армии потом позаимствовали англичане и французы.
Особое беспокойство сегодня вызывает научное обеспечение преобразований в духовно-нравственной сфере военной организации государства. Но, к сожалению, ведущие научные учреждения России стоят в стороне от этой проблемы. Минобороны, МВД, ФСБ не располагают собственными научно- исследовательскими учреждениями в области военно-гуманитарных проблем, военной культуры. В то время как исследования показывают: до 1917 года система воспитания военнослужащих, прежде всего офицеров, была направлена на воспитание именно личности. Не случайно до революции люди в погонах оставили значительный след в развитии русской культуры.
В годы советской власти упор делался на воспитание и сплочение воинского коллектива. Яркие индивидуальности, имеющие обширные знания, собственные суждения, нередко вызывали подозрение и настороженность. В результате вклад советского офицерского корпуса в развитие отечественной культуры оказался гораздо более скромным. Издержки этой модели воинского воспитания – дедовщина, ставшая вредной традицией. Поэтому новая система должна синтезировать лучшие достижения обеих предыдущих систем.
Сегодня личное дело офицера представляет собой безликий документ с голым перечнем биографических данных, через призму которых совершенно не просматривается человек. Точно так же не отражают свойства личности и аттестации вышестоящих начальников.
Здесь так и подмывает привести как пример характеристики на подчиненных известного генерала Михаила Драгомирова, которые по своей яркости и образности граничат с афоризмами: генерал-лейтенант Домантович – «был конь, да уездился», генерал-майор князь Путятин аттестуется одним словом – «ненормален», генерал-лейтенант Лесовой – «усерден, но со времени орудий нарезных первого типа не ушел вперед по части подготовки артиллерии», генерал-лейтенант Засс – «мягок, чтобы не сказать слаб, в умственном отношении скромен», генерал-лейтенант барон Зеделер – «усерден, болезнен, более претензий, нежели содержания», генерал- майор Огфиновский – «давно по дряхлости нуждается в покое», генерал-лейтенант Зверев – «честен, предан делу, добросовестен. Книжник. Молится на немцев. В поле теряется», генерал-майор Воинов – «настойчив, мягок. Симпатично вкрадчив, тактичен. К нежному полу прилежен». Комментарии здесь излишни.
Может, в чем-то и сгущает краски Драгомиров, но ведь даже в этих высказываниях генерала, безусловно, просматриваются личности аттестуемых. В том числе и его собственная. Представляется очевидным, что и кадровая работа с офицерским составом сегодня также остро нуждается в реформировании. Следует разработать систему оценки личности офицера, которая была бы справедливой и объективно отражала его внутреннюю сущность. Это предполагает четкое взаимодействие государственной власти, господствующей идеологии, общества и собственно Вооруженных Сил, которые и представляют собой основные векторы, определяющие развитие военной культуры. Разумеется, это взаимодействие должно строиться на основе исторического опыта и национальных традиций народа.
Именно так действовал Петр Великий. В военном строительстве он сумел извлечь из российского и европейского военного опыта все необходимое, но в духовной сфере опирался исключительно на национальные особенности русского воинства и благодаря этому сумел создать лучшую армию в Европе. Секрет этого он раскрыл в шедевре мировой военной культуры – созданном им «Уставе воинском» 1716 года.
К сожалению, в нашей истории так было не всегда. Уникальный русский военный писатель Антон Керсновский с горечью писал, что после смерти Суворова военная мысль в стране вдохновлялась исключительно иностранными образцами. Поэтому ее работу и можно уподобить работе машины, поставленной на холостой ход. Семена, урожайные в бранденбургских песках, на русском черноземе дают лишь плевелы. Увлекаясь иностранщиной, подчеркивал он, мы недооценили Суворова.
К чему привели попытки отрицания предыдущего периода русской культуры и ее исторического наследия, создание так называемой пролетарской культуры, мы знаем. Из этого в мирное время ничего не вышло. А во время войны новая политическая формация была вынуждена воспользоваться достижениями русской военной культуры для своего выживания. Особенно ярко этот процесс проявился в период Великой Отечественной. Советская власть все вопросы культурного строительства рассматривала сквозь призму марксистско-ленинской идеологии, и это отразилось на развитии культуры в целом. Даже развал СССР во многом был обусловлен тем, что культура, созданная наследниками старой России, оказалась не в состоянии воспроизводить сама себя.
Учитель и воспитатель
Важность развития духовной воспитательной сферы еще не нашла должной оценки у политической и военной элиты страны. Гуманитарный аспект крайне слабо просматривается в основополагающих документах по военному строительству. После 1990 года этот вопрос вообще ни разу не обсуждался на государственном уровне. Между тем проблема воинского воспитания давно требует радикального решения.
Начать следовало бы с уставов. Они отличались тем, что во главе стояла присяга, в которой четко было обозначено, как воину служить должно, то есть документ имел ярко выраженное нравственное начало. Сравним петровскую присягу с современной, и сразу станет очевиден ее нравственный характер. В «Уставе воинском» 1716 года сказано буквально следующее: «Понеже офицеры есть солдатам, яко отцы детям, того ради надлежит им ровным образом отеческим содержать, и понеже дети перед отцами суть бессловны во всяком послушании, полагая надежду свою от отцов во всем, чего ради отцы недреманное попечение о их состоянии имеют, о их учении, пропитании и всяком снабжении».
Здесь хочется вспомнить Николаевскую императорскую академию (центр военной культуры России), девиз которой: «Побеждает та армия, которая умеет думать». Простой вопрос: а каким был главный экзамен для поступления в эту академию? Кто-то скажет – стратегия, кто-то назовет тактику, кто-то с улыбкой – уставы. Но главным экзаменом было сочинение. Время на работу не ограничивалось, темы поступающий выбирал сам. Потом профессора из прочитанных сочинений делали вывод, кто из поступающих лучше умеет думать. Те и допускались к приемным экзаменам. Такие требования были обусловлены тем, что чем лучше человек знает язык, тем качественнее работает у него мышление.
Другой пример, достойный подражания. Михаил Кутузов, который со второго класса артиллерийской инженерной школы преподавал наравне с остальными учителями. В этой школе была оригинальная система организации учебы. При поступлении каждый преподаватель на приемных испытаниях отмечал знание предмета, способности мальчика, его интересы и составлял специальную записку, которая поступала начальнику школы, а уж тот сам предлагал для них свою программу обучения. Так в одних стенах каждый ученик готовился по своей собственной программе.
А как проводилась аттестация офицеров? Была разработана, может, несколько громоздкая, но действенная система аттестации, в которой участвовали все офицеры части. Она демократична даже на наш современный взгляд.
Существовал и учебник по воспитанию офицера русской армии. У автора этих строк на его поиск ушло 20 лет. Современные авторитетные специалисты высказывают мнение, что он и сегодня может послужить России с учетом изменившихся условий. Главное в том, что в нем не написано «должен знать» и прочее, а просто сказано, что и как надлежит делать.
Русский офицер был учителем и воспитателем подчиненных, что делало сильной его связь с последними. Кто-то может напомнить, что, мол, было и военное духовенство. Это так – один батюшка на полк. Во время Первой мировой войны 5000 священников помогали обеспечивать дисциплину на должном уровне, пока Керенский не сломал эту систему. Но главным воспитателем, повторим, был все же офицер. Сегодня же в отсутствие гражданского общества этот труд в наших учебных заведениях офицерам приходится брать всецело на себя.
До революции в послужных документах самих офицеров было раскрыто до 48 черт личности. Знакомые профессора из академии МВД как-то мне сказали, что разработали перечень из 16 черт для характеристики личности.
В МГУ профессором Ю. Шмелевым и его лабораторией разработан перечень из 548 черт, характеризующих личность. Остается выбрать из него черты, скажем, присущие пограничнику, моряку, летчику. Думается, наши офицеры-кадровики получат очень нужный для себя вспомогательный материал.
Пора поставить вопрос и о единой эффективной оценке качества воспитательной работы. Ее до сих пор не существует. А нужны строгие, конкретные критерии. Для этого необходимо провести серьезные исследования с целью создания новой системы воинского воспитания.
Забыть «оборотней в погонах»
Высочайшим было понятие воинской чести в русской армии. В моральном отношении корпус офицеров стоял на высоте, возвышавшейся над всеми. Воспитанные в понятиях рыцарской чести, офицеры как зеницу ока берегли честь мундира, честь полка, свою личную честь.
Блюстителем офицерской чести являлся в каждом полку суд чести (были и особые суды чести для генералов), избиравшиеся обществом офицеров полка. Избирали достойнейших. Суд чести всегда тактично и справедливо разбирал недоразумения и ссоры между офицерами (кроме чисто служебных случаев, подлежавших рассмотрению в командном порядке), предписывал офицеру то или иное поведение при инцидентах с невоенными лицами и являлся постоянным напоминанием о необходимости вести себя достойно во всех случаях жизни – в войсковой среде и вне ее. Суд чести примирял, заставлял провинившихся извиниться перед обиженными, оскорбленными или находил необходимой дуэль. Для людей со слабо развитым чувством чести дуэль – варварство, но для офицера готовность стать под пулю ради защиты чести (своей или взятого под защиту лица, или своего полка, или своей Родины) была необходимостью.
Постановления суда чести были безапелляционными: никакая власть и никакой суд не могли отменить или изменить их. Это право принадлежало лишь верховному вождю, царю, но он им никогда не пользовался.
Суд чести судил проступки (неслужебные) офицера и, найдя его виновным, мог потребовать его ухода из полка и даже с военной службы: бесчестных офицерство не терпело в своей среде.
Какие черты личности были свойственны офицерам русской армии?
Назовем лишь некоторые: бесстрашие, безлукавие, бескорыстие, благоразумие,благородство, благочестие, бодрость, великодушие, вера (верность), воинственность, воля, выносливость, героизм, гордость, гуманность (человеколюбие), дисциплина, доблесть, добродетель, добросовестность, долг воинский, достоинство, дух воинский, духовность, душа, идеализм (идейность), инициатива (частный почин), интуиция, искренность, искусство военное, исполнительность, культурность (интеллигентность), красноречие, любовь к военному делу, мудрость, мужество, настойчивость, находчивость, неутомимость, нравственность, осторожность, отвага (отважность), ответственность, память, патриотизм (отечественность), победоносность, повиновение, подвижничество, понимание, порядочность, правдивость, профессионализм, смелость, совершенство (отличность), совесть (совестливость), сознательность, справедливость,стойкость, товарищество (братство, корпорация), традиции, трудолюбие, ум (разум), храбрость, честь.
Не правда ли, от одного этого перечня качеств в сознании возникает теплое чувство, но сразу возникает вопрос: какие качества личности офицера из приведенных характерны сегодняшнему офицерскому корпусу? К сожалению, похвастать ими может далеко не каждый офицер. Сегодня, увы, немало случаев, когда люди в погонах утрачивают воинскую честь, а то и превращаются в «оборотней в погонах». А ведь военная организация – структура иерархическая, она обладает способностью перенимать качества личности, которая стоит во главе ее. Если министр обороны не чист на руку, то его примеру будут следовать и подчиненные. Сколько, например, времени и усилий потребуется, чтобы вычистить из армии наследие «сердюковщины», изменить пошатнувшееся отношение общества к своей армии.
По этой же причине важно как можно больше извлечь из нашего военно-исторического наследия, в первую очередь то, что позволит воспитать человека в погонах настоящей личностью. Эту задачу необходимо решать совместно с Министерством образования, другими заинтересованными ведомствами. И, может, прежде всего обратить внимание на учебные предметы, формирующие личность: историю, русский язык, литературу, риторику.
Задача далеко не из простых, и Министерство обороны своими силами с ее решением скорее всего не справится без помощи гражданских специалистов.
Поэтому вначале следует разобраться с историей военной культуры, потом с ее философией, а после этого приниматься за разрешение проблемы. Следует иметь в виду, что у нас напрочь отсутствует историческое сознание, ответственность за прошлое, настоящее и будущее.
Анатолий ГРИГОРЬЕВ,
капитан 1 ранга, кандидат исторических наук.
Оставьте первый комментарий