ПО НИМ ЗВОНЯТ КОЛОКОЛА…

…Может быть, начать стоит с того, что в этот день, не умолкая, звонят и звонят колокола на стеле, установленной на Тоцком полигоне. Они звонят по всем людям, пострадавшим от воздействия радиации. В этот день в разных городах нашей огромной страны чествуют всех, кто принимал участие в ликвидации последствий радиационных аварий и катастроф, отдают дань памяти тем, кто погиб или пострадал от радиации.

Уже двадцать лет в нашей стране отмечают эту дату, отмечают со скорбью. Вплоть до прошлого года 26 апреля в календаре было Днем памяти погибших в радиационных авариях и катастрофах. В 2012 году Президент России подписал Федеральный закон «О внесении изменений в статью 1.1 Федерального закона «О днях воинской славы и памятных датах России» и признании утратившим силу постановления Президиума Верховного Совета Российской Федерации «Об установлении Дня памяти погибших в радиационных авариях и катастрофах».

Федеральный закон был принят Государственной Думой 23 марта 2012 года и одобрен Советом Федерации 28 марта 2012 года. Отныне 26 апреля стало Днем участников ликвидации последствий радиационных аварий и катастроф и памяти жертв этих аварий и катастроф.

Как было отмечено в правительственных комментариях к данному событию, «установление новой памятной даты позволит увековечить память погибших и отдать почести живущим участникам ликвидации последствий радиационных аварий и катастроф».

Таким образом, смысл памятной даты от этого не изменился, он лишь более расширился: помнить о всех, мертвых и живых, оценивать по­достоинству их совокупный подвиг, их самоотверженность и доблесть.

Размышляя об истоках этой даты, мы не зря упомянули в начале о колоколах, звонящих на Тоцком полигоне. Случившееся там было своего рода предысторией. Разумеется, прямой аналогии здесь быть не может, так как речь идет не о радиационной аварии или катастрофе, а о войсковых учениях. Но суть их последствий примерно одинакова.

14 сентября 1954 года Тоцком полигоне были проведены масштабные военные учения, в которых участвовало около сорока пяти тысяч человек. Они носили кодовое название «Снежок» и вошли в историю как учения, на которых была применена атомная бомба. Она была сброшена с высоты 8 км, взорвалась в 350 метрах от земли. Сразу после взрыва через зону поражения были проведены войска. В то время основным поражающим фактором атомного взрыва считалась ударная волна. Но этим людям впервые в отечественной истории пришлось испытать на себе поражающее действие другого воздействия ­ радиационного. Многие из них потом умерли от болезней, вызванных радиацией: ранние инсульты, инфаркты, рак…

В 1990 году участники этих войсковых учений был приравнены по льготам к участникам ликвидации последствий катастрофы на Чернобыльской АЭС. А в 1994 году на месте эпицентра ядерного взрыва на Тоцком полигоне была установлена стела с колоколами, звонящими по всем пострадавшим от радиационного воздействия людям.

В 1954 году, когда произошли учения на Тоцком полигоне, еще трудно было предположить, что и так называемый «мирный атом» может стать не менее страшным оружием, чем атомная бомба, если он вдруг каким­то образом выйдет из­под контроля. Чернобыль был еще далеко впереди…

Ежегодно 26 апреля вспоминают тех, кому выпало принимать удары радиации. В том числе пострадавших в результате аварии в 1957 году на производственном объединении «Маяк» в результате сброса радиоактивных отходов в реку Теча, и подвергшихся радиационному воздействию вследствие ядерных испытаний на Семипалатинском полигоне.

Самой страшной по своим масштабам стала катастрофа на Чернобыльской атомной электростанции, когда в результате взрыва был полностью разрушен четвертый блок АЭС.

Трагедий, подобных чернобыльской, человечество еще не знало. И СССР был первой страной, которой пришлось впервые ликвидировать масштабные последствия взрыва разбушевавшегося «мирного атома». Соответственно, пришлось идти непроторенным путем, первыми искать выход из ситуаций, которым не было аналогов.

Так, например, поначалу, когда тушили пожар на 4­м блоке, использовали воду, а также, в целях изолирования реактора, с вертолетов сбрасывали свинец. И то, и другое, как показала практика, оказалось ошибкой. В результате тушения водой над раскаленным реактором поднималось облако пара ­ радиоактивного, и площадь заражения увеличивалась А свинец, который сбрасывали с вертолетов в жерло реактора, вылетал оттуда уже радиоактивным. Поэтому впоследствии ликвидаторы стали использовать другие материалы.

Или, к примеру, взять такой факт: для уменьшения уровня радиации на местности вначале все засыпали песком. Но уже первые дожди и распутицы показали, что это не только не очищает местность, а наоборот, загрязняет ее еще больше! Ведь дожди и ветры сводили к нулю все работу и, вдобавок к этому, переносили песок еще дальше, образовывая зараженные в десятки километров площади. Пришлось и в этом отношении менять тактику действий.

Силы гражданской обороны страны оказались не готовыми к катастрофе такого масштаба. Приведем лишь одно авторитетное мнение на этот счет. Бывший в то время Председателем Совета министров СССР Н.И. Рыжков, возглавивший штаб по ликвидации последствий на ЧАЭС, вспоминал: «Столь же бездарно «прокололась» и наша прославленная гражданская оборона. Ненужными оказались все эти пресловутые занятия с примеркой противогазов и разглядыванием плохо нарисованных плакатов. Верно сказано, гладко было на бумаге! В теории наши «гэошники» куда как заматерели, а в реальности выгоняли на зараженные улицы поливочно­моечные машины ­ щетками пыль скрести. Пришлось увеличить численность военных химиков в зоне поражения, и они не подвели».

Чернобыльская катастрофа привела к необходимости в корне пересмотреть цели и задачи гражданской обороны страны. Впоследствии, в 1990 году, появился Корпус спасателей, прообраз будущего МЧС России, доказавшего свою эффективность, но это уже другая история….

Тогда, как это не раз было в критические моменты, во многом положение спасла армия. Уже к августу 1986 года задачи ликвидации последствий катастрофы на ЧАЭС выполняла целая группировка войск численностью около 40 тысяч человек, а в течение последующих двух лет ее численность поддерживалась на уровне 20 тысяч человек. Войсками выполнялись самые сложные и опасные, самые объемные и трудные задачи. Это оценка масштабов катастрофы путем ведения радиационной разведки (особенно в 10­километровой зоне ЧАЭС), проведение дезактивации зараженной территории (в первую очередь, в самом опасном месте, непосредственно на станции), предотвращение роста масштабов бедствия, обеспечение локализации и захоронения аварийного блока и т.д. На огромной территории войсками велась очистка местности от зараженных радиацией строений, предметов. Был выполнен колоссальный объем работ. При этом нередко приходилось снимать верхний слой земли, а чтобы радиация не распространилась по течению рек в близлежащие территории (это намного увеличило бы масштабы катастрофы), проводились отсечные земляные работы, препятствующие попаданию в воду зараженной почвы.

Люди вели себя самоотверженно. Рискуя здоровьем и жизнью, они делали свое дело, спасая страну от беды.

«Все основные события тех дней помнятся так, будто были вчера, ­ вспоминает Геннадий Никитович Жаворонков, который во время ликвидации последствий катастрофы на Чернобыльской АЭС командовал 26­й отдельной бригадой химической защиты. ­ Особенно врезались в память имена и лица умерших от последствий облучения, им по возрасту жить бы еще и жить… Наш враг был невидим. Смертельный враг ­ радиация. А работа была будничной и нелегкой. В той незримой войне не было тех, кто не пострадал, в Чернобыле «цепляло» всех. Смерть была смешана с воздухом, землей, водой…»

В зоне чернобыльской АЭС офицеров вначале меняли при наборе ими дозы излучения до 25 рад (наименование единицы поглощенной дозы обучения), затем ­ до 10 рад. Личный состав 26­й бригады составляли военнообязанные, призванные из запаса. Причем из частей и подразделений в самом начале были выведены молодые военнослужащие, их заменили военнообязанными старше 40 лет ­ в целях сбережения генофонда страны… За сутки люди должны были получать не более 0,5 рада, а замена следовала сразу после того, как ликвидатор набирал до 10 рад.

За тем, чтобы военнообязанные, получив свою «норму», были немедленно отправлены по домам, следили очень строго. Но при этом сами командиры сознательно записывали себе в личные учетные карточки заниженные дозы облучения, чтобы подольше остаться в строю. Об этом удивительном примере истинной, не показной самоотверженности и сегодня знают немногие, в основном лишь те, кому довелось командовать частями и соединениями в чернобыльской зоне. Дело в том, что если бы командиров соединений отправляли из радиационной зоны при наборе предельной дозы радиации в 10 рад, то менять их пришлось бы, как вспоминает полковник запаса Г. Жаворонков, в два­три раза чаще, то есть почти ежемесячно. Потому Геннадий Никитович при своей реальной дозе облучения в 52 рада в своей учетной карточке указывал 10 рад. Иначе, как сознательным самопожертвованием, это не назовешь. Добавим к этому, что он потом долго лечился от последствий радиационного воздействия, к счастью, лечение дало положительные результаты.

К сожалению, как вспоминает очевидец, нередко главной опасностью было не внешнее облучение (за исключением самых опасных зон), а внутреннее заражение радиоактивными веществами. Военнослужащие не всегда осознавали всю опасность, которую таит неосязаемая и невидимая угроза, то есть радиация. Хотя, к слову, выражение «неосязаемая радиация», хоть и распространено, но по сути не совсем верно, так как при наборе повышенной дозы сразу появляются признаки: головная боль, тошнота, вялость, а лицо краснеет… Зачастую военнослужащие пренебрегали элементарными требованиями безопасности: не надевали респираторы или маски, могли принимать пищу на зараженной местности, а порой избегали дезактивации техники и обмундирования, чтобы быстрее попасть в лагерь. Приходилось принимать соответствующие меры дисциплинарного воздействия, в приказном порядке заставлять людей выполнять требования техники безопасности для их же собственного блага.

А вот еще один факт, для размышления. Как это бывает в критических ситуациях, к трагедиям порой приводила и чья­то «начальственная» глупость. «Меня потрясла попытка установить флаг на вышке в день ввода в действие 3­го энергоблока, которая обернулась для смельчака дозой облучения, приведшей к смерти», ­ вспоминает полковник запаса Г. Жаворонков…

Чтобы читатель лучше представил, какому риску подвергали себя ликвидаторы, приведем некоторые примеры. Так, один из ликвидаторов вспоминал, что иногда время работы на объекте составляло …минуту! То есть за эту минуту человек набирал предельно допустимую за сутки дозу радиации. И было так, что один сбивал отбойным молотком радиоактивный бетон из помещения АЭС, а другой солдат сгребал его ­ и так далее, по «конвейеру».

В ходе очистки крыши основного корпуса от остатков ядерного горючего потребовалось набрать среди личного состава соединения восемьдесят добровольцев. Их оказалось в несколько раз больше, чем требовалось. Во время работы предельное время, которое они находились на крыше и собирали куски радиоактивного графита, составляло не более двух минут. Таким образом, за сутки они получали дозу в 1­2 рада. В результате работа длилась для них буквально считанные дни, после чего они были отправлены домой. Такие самоотверженные люди выполняли самые опасные работы, без долгих раздумий идя на смертельный риск.

Низко поклонимся всем тем, кто ликвидировал последствия радиационных аварий и катастроф, не щадя при этом здоровья и жизни, кто стал жертвами радиации. Мы не должны забывать об их самоотверженном подвиге во имя спасения людей, как и о тех уроках по устранению последствий радиации, которые ликвидаторы оставили в наследие будущим поколениям. Как выяснилось уже в ходе работ, радиоактивное заражение от ядерных взрывов сильно отличается от того, которое было в результате аварии на ЧАЭС. В результате целая военно­научная группа во главе с генерал­полковником В. Пикаловым (в то время он был начальником химических войск) занялась исследовательскими работами по данной тематике и выработала, тщательно изучив практический опыт ликвидаторов, ценнейшие рекомендации по ликвидации последствий аварий на АЭС.

Полученный опыт имеет, без всякого преувеличения, мировое значение. Ведь к такой ситуации в наш техногенный век нужно быть готовым постоянно, каким бы высоким ни был уровень развития цивилизации. В качестве убедительного примера последних лет достаточно вспомнить хотя бы разрушительное землетрясение в Японии, повлекшее за собой удар цунами, ставший причиной разрушений на АЭС в г. Фукусиме. Японцам также пришлось заниматься ликвидацией последствий радиационной аварии. Разбушевавшаяся стихия напомнила о том, что человечество пока не всегда может адекватно защититься от ее ударов. Но при всем этом альтернативы атомным электростанциям на данный момент нет. Значит, нужно и дальше, с одной стороны, повышать степень защиты АЭС, а с другой ­ «держать порох сухим». То есть иметь в полной боевой готовности силы и средства для ликвидации последствий радиационных аварий и катастроф. В Вооруженных Силах это войска радиационной, химической и биологической защиты, сыгравшие в свое время важнейшую роль в ликвидации последствий на ЧАЭС и на сегодняшний день совершенствующие свою оснащенность.

Олег КОЛОМИЕЦ