РОЖДЕНИЕ КОММАНДОС

Мифы и реальность

В вооруженных силах многих стран существуют подразделения и части, предназначенные для выполнения особых, специальных задач. Они различаются по составу, организационной структуре, методам подготовки, оснащению и вооружению, экипировке, однако имеют схожие задачи: ведение разведки в тылу противника, осуществление диверсий на объектах  и коммуникациях противника, освобождение заложников, проведение контртеррористических операций и другие.

Например, по информации  агентства «Аль­-Арабия»,  Россия  направила в Сирию  подразделение элитных специальных  сил (спецназ). Не только для проведения разведки в интересах российской группировки в этой стране, но и  для  осуществления  контртеррористических операций  против  «Аль­-Каиды»  и  других  исламских  террористов, которые в нарушение норм международного права  были  профинансированы, вооружены и тайно обучены Соединенными  Штатами  и НАТО, для того чтобы  проникнуть в Сирию  и дестабилизировать режим.

Наших ребят в Сирии называют просто – «спецназ», буквально ­ это сокращение слов «силы специального назначения».  Этот термин может относиться  к  любому  элитному подразделению  специального назначения России,  находящемуся в  подчинении Федеральной службы безопасности (ФСБ) или военной разведки, Росгвардии (бывших внутренних войск Министерства внутренних дел  России) или  МЧС. Однако зарубежные СМИ часто называют наших ребят в Сирии «русские коммандос».

Например,  британское издание «Mirror» опубликовало статью о гибели российского спецназовца в Сирии Александра Прохоренко, озаглавив ее «Русский Рэмбо» стер террористов ИГИЛ (запрещенная в России организация. – С.К.) с лица земли, вызвав огонь на себя, будучи окружен джихадистами».

«Смелый русский коммандос, находящийся на одиночном задании, как Рэмбо, уничтожая боевиков, геройски погиб, вызвав авиаудар на себя. Бесстрашный военный корректировал авиаудары российских ВКС по позициям ИГИЛ (запрещенная в России организация. – С.К.) у древнего города Пальмира в Сирии, когда был окружен террористами. Он не был готов умереть без боя и навел направление авиаудара на место своей дислокации, после чего погиб в эпицентре взрыва», ­ пишет журналист   британского «Mirror».

Британское издание также приводит слова официального представителя российских ВС: «Офицер российского спецназа погиб у Пальмиры при выполнении спецзадания, корректируя направление авиаударов российских ВКС по целям группировки ИГИЛ. Офицер погиб смертью героя, вызвав огонь на себя, после того как был окружен террористами».

Примечательно то, в каких выражениях английские журналисты описывают последние минуты жизни и смерть русского офицера: «русский коммандос», «не желая сдаваться без боя», погиб, «выполнив свою задачу ценой своей жизни».

Но почему геройски погибшего россиянина Александра Прохоренко за рубежом назвали именно коммандос? Инстранные СМИ все «штопают» на свой манер, везде используют свою, более привычную им  терминологию. Но почему они не назвали погибшего спецназовца по американской аналогии (на США  сейчас модно ссылаться во всем) «рейнджером» или «зеленым  беретом»? 

Многие военные, лингвистические и толковые словари дают такое определение слову «коммандос» ­ «разведывательная, диверсионно­десантная группа» либо член такой «разведывательной, диверсионно­десантной группы». Но задумываемся ли мы над тем, что скрывается за этим понятием, откуда произошло само это слово? Оно ведь прочно вошло и в русский язык, этому в немалой степени способствовали американский фильм «Коммандо» с Арнольдом Шварценеггером и его российский аналог «День Д» с Михаилом Пореченковым в главной роли «русского Рэмбо».

Термин «коммандос» был введен в оборот в 40­х годах ХХ века в Великобритании, когда там начали появляться первые армейские  специальные подразделения. Инициатором их создания стал не кто иной, как премьер­министр Великобритании Уинстон Черчилль. Вот что он писал в послании министру своего правительства Энтони Идену: «У меня сложилось впечатление, что Германия была права, используя во время Первой мировой войны и сейчас штурмовые подразделения… Францию победила непропорционально малая группа хорошо вооруженных солдат из элитных дивизий». Уже летом 1940 года Черчилль потребовал от военных руководителей высшего ранга начать работу по формированию сил специального назначения, которые предполагалось использовать прежде всего  в тылу врага для организации диверсий и  партизанской войны.

Такие подразделения получили официальное название «батальоны специальной службы» (SAS). Однако в среде первых спецназовцев быстро распространилось совсем другое название ­  «commandos». Его автором стал офицер министерства обороны Великобритании подполковник Дадли Кларк, южноафриканец по происхождению. Как вспоминали бойцы первого батальона «специальной службы», он «с жаром рассказывал им о легендарных бурских партизанах, организованных в «commando», их тактике действий и приемах» во время англо­бурской войны 1899­1902 годов. Романтичные рассказы южноафриканца  многим пришлись по душе, понравилось и название. Чем же  так привлек своих слушателей южноафриканец Дадли Кларк?

Ударь  и  убеги 

Видимо, многие слышали такую поговорку: «Третий от одной спички не прикуривает». И мало кто задумывается о ее спецназовском происхождении! Пошла она еще со времен англо­бурской войны 1899­1902 гг. Так мрачно шутили, опасаясь своих противников ­ бурских снайперов, ­  английские «красные мундиры», солдаты колониальной британской армии. Они говорили: «Когда первый курильщик зажег спичку, чтобы прикурить,  бур, находящийся в засаде, поднимает свое ружье, когда прикуривает второй, бур прицеливается, а когда прикуривает третий, бур стреляет». И стреляет точно в цель. Третий  не прикуривает, потому что просто не успевает ­  падает замертво.

О феноменальной скорости и меткости буров («фермер» по­голландски), потомков первых европейских переселенцев в Южной Африке, ходили легенды. Они могли точно стрелять и в кромешной темноте, ориентируясь  не только на  свет зажженной спички, но  и на звук разговора. Каждый взрослый фермер, носивший оружие, был настоящим снайпером, ибо если он им не становился, то  по прошествии двух­трех переходов по бушу превращался… в добычу зулусского воина. Буры сочетали отменное позиционное владение оружием с отличной стрельбой в движении: с повозок и  лошадей. И это было еще не все. Белые южноафриканские поселенцы в непрерывной  борьбе за выживание, где каждая ночь, проведенная в буше, грозила неисчислимыми  опасностями ­ зулусами, кровожадными хищниками, в совершенстве научились искусству маскировки. Это были настоящие охотники. А их целью  могли быть и дичь,  и человек. Они  были  и прирожденными разведчиками. Французский офицер Гиллергас писал: «Бур ­ отличный разведчик, потому что он прекрасно знает свою страну, и его глаз более наметан, чем у противника. Воздух в Южной Африке очень чист, и глаз каждого может видеть на большое расстояние; но только бур, привычный к местной обстановке, может отличить англичанина от местного обывателя там, где иностранец замечает лишь живое существо…»

Первые переселенцы из Европы, главным образом голландцы, а также немцы и французы, появились на Юге Африки еще в  1652 году. Со временем они образовали особую этническую группу  ­  буров (африканеров)  со своими языком ­ африкаанс. Они были вынуждены вести суровую борьбу за выживание, сражаться с хищными зверьем и многочисленными африканскими охотниками зулу, которые, естественно, считали эти земли своими и не намеревались отдавать их бородатым былым дядям.

Для защиты своих поселений буры стали создавать специальные отряды, которые назвали   «коммандо». Они состояли из самых опытных и искусных в военном отношении фермеров. История сохранила для нас описание  первого боя южноафриканского  коммандо. Это произошло в 1816 году. В Блумфонтейне для защиты от зулусов был создан отряд буров, насчитывающий 135 фермеров. Это были закаленные и опытные первопроходцы, участвовавшие не в одном десятке схваток с аборигенами. Однажды этому отряду буров довелось встретиться с целой армией аборигенов.  Африканцы собрали около 12 тысяч воинов, вооруженных копьями. Буры были вооружены ружьями и имели важное преимущество в средствах  передвижения ­ лошадей. Хотя  численность сторон была явно неравной,  буры­коммандос не дрогнули и решили принять бой. Противники сошлись у реки Марико, недалеко от Мафекинга. Буры настолько искусно использовали свое преимущество в вооружении и быстроходности лошадей, что в течение нескольких часов вывели из строя до трети африканских воинов.

Их тактика заключалась в следующем. Всадники, отлично стрелявшие в движении из седла, выстроившись шеренгой, разом пускали  своих низкорослых, но чрезвычайно выносливых лошадей на толпу африканцев. Топот копыт, пыль из­под лошадей и воинственные крики бородатых, одетых в широкополые шляпы всадников вносили замешательство в ряды аборигенов. Приблизившись на расстояние броска копья, буры резко осаживали лошадей и разом производили залп из ружей. Затем, не теряя ни секунды, прежде чем их смогли достать наиболее проворные зулусские копьеметатели,  они отступали. Разъяренные и раздосадованные аборигены устремлялись в погоню, но не могли поспеть за проворными животными. Когда  погоня захлебывалась, всадники­коммандос останавливали лошадей, выстраивались в боевой порядок и вновь бросались в атаку. Используя  такую тактику,   буры добивались сразу нескольких целей: часть  устремившихся в погоню зулусских воинов оказывались безоружными, так как не успевала подобрать выброшенные копья. Пробежав несколько сотен метров, аборигены быстро уставали и при следующем столкновении были не столь точны. И, наконец, действуя в темпе «прилива­отлива» армия аборигенов перемешивалась, теряла строй и управление. В итоге 12 тысяч аборигенов были рассеяны, а их вожди и лучшие воины убиты. Из ста тридцати пяти воинов­коммандос даже не один не был ранен. В дальнейшем эта тактика буров, применяемая повсеместно, получила у англичан название «Hit and run» ­ «ударь и убеги».

В поисках «гнезд хищных птиц»

 В 1877 году могущественная Британская империя  объявила всю территорию Южной Африки собственностью Британии. Свободолюбивые буры  под угрозой оккупации объединились и восстали. Как писал очевидец, «каждая ферма выставляла своих стрелков», буры, опытные и закаленные снайперы и охотники, начали формировать отряды коммандос. В первом же крупном столкновении британских колониальных войск с бурами у Маджуба­Хил четыреста отборных колониальных стрелков были уничтожены несколькими десятками снайперов, искусно замаскировавшимися в каменистых расселинах. Англичане поняли, что так, наскоком, буров не одолеть, и в  марте 1881 года было заключено перемирие, которое вылилось в мирный договор между бурами и британской администрацией.  Буры получили право создать свои  независимые республики ­ Оранжевую и Трансвааль.

Тогда же коммандо получили статус официальных   полурегулярных воинских формирований  в этих республиках. По закону их члены (коммандос) созывались на сборные пункты «в случае необходимости подавления внутренних беспорядков в стране, так и для защиты Отечества от врагов внешних». Каждый бур­коммандос в случае призыва был обязан являться на военную службу со своим собственным вооружением и снаряжением, за исключением лишь случаев «крайней бедности». Помимо оружия  бур обязан был иметь запас продовольствия, лошадь, а многие приводили на сборные пункты и  собственные повозки, запряженные волами.                     

Вторая англо­бурская война разразилась в 1899 году. Британцы подготовились основательно: несколько полков были переброшены из метрополии и других колоний: Канады, Австралии, Малайзии, Родезии. Однако на первых порах британцы, несмотря на отлаженную дисциплину и тактику, потерпели несколько существенных поражений. Главным образом из­за психологического настроя: «Хорошо обученный солдат не может видеть серьезного противника в конном фермере». Но между тем эти конные фермеры, организованные в коммандо, насчитывавшие от нескольких десятков  до сотен и тысяч бойцов, наносили им поражение за поражением.

Вот документальное свидетельство участника той войны: «Их (буров. ­ С.К.) солдаты были мужественными, выносливыми и сражались с религиозным исступлением. Верхом на низкорослых лошадях, они  обладали мобильностью, практически удваивавшей их численность и никогда не позволяющей выйти им во фланг. Как стрелкам им просто не было равных. Добавьте к этому преимущество действовать в привычных условиях, используя более короткие и безопасные коммуникации, и вы поймете, насколько неразрешимая задача стояла перед солдатами империи».

Однако постепенно британцы наращивали численное преимущество. Из Индии и других колоний империи были переброшены отборные, проверенные в деле части во главе с опытными военачальниками, которые начали теснить противника на всех фронтах. Африканеры ввиду своей малочисленности были вынуждены перейти к  партизанской войне.  Вот здесь-­то их коммандос и показали свою исключительную эффективность. Партизанские отряды состояли из «буров ­ загорелых, обросших, бородатых фермеров. Это были люди Библии и винтовки, впитавшие традиции партизанской войны. Они, может быть, самые лучшие на земле прирожденные воины, меткие стрелки, охотники, привыкшие к ограничениям в пище и еще более в удобствах. Их манеры и речь грубы, но их можно поставить рядом с самыми дисциплинированными армиями мира…». Буры применяли все известные на тот момент методы партизанской войны: уничтожали небольшие военные отряды и посты, захватывали обозы с продовольствием,  перерезали железнодорожные магистрали, лишали британцев источников воды и корма для лошадей, устраивали засады снайперов на машинистов и кочегаров поездов с военными и гражданскими грузами.

В своей тактике буры широко использовали опытных следопытов­разведчиков, отточивших свое ремесло «в охоте на зверей и аборигенов». Те проникали в боевые порядки «фузилерских и драгунских королевских стрелков, принося ценные сведения об их численности, вооружении и настроениях». При этом они часто переодевались в «английское платье, выдавая себя за англичан».

Бойцы­-коммандос буров с успехом применяли многие приемы  обмана противника, которые сегодня вошли в обычный арсенал специальных подразделений мира. Однажды отборный отряд Манчестерского Гордонского полка после продолжительного кровопролитного боя наконец­-то взял штурмом укрепленную высоту противника. Английский офицер, возглавивший атаку, первым с окровавленной саблей взобрался на отбитую у африканеров пушку, готовый возвестить о победе, но вдруг услышал сигнал полкового горниста: «Прекратить огонь!», «Всем отдыхать!». Англичане, привыкшие беспрекословно подчинятся командам, опустили в недоумении ружья. Спустя какое-­то время команда горниста повторилась, и «с чувством выполненного долга солдаты» немедленно отступили. Только спустя некоторое время вынырнувший из боевых порядков полковой горнист в исступлении закричал, что сигналил вовсе не он. Оказалось, что бурские коммандос выучили сигналы британской армии и, «озвучив» их в нужный момент,  остановили наступление манчестерцев. А когда британские солдаты осознали хитрость и бросились на уже захваченные, но оставленные позиции, их встретили дружные залпы. «Из­-за каждого камня стали появляться буры ­ странные, нелепые фигуры, каждая из которых огрызалась смертоносным огнем».

Англичане высоту все­-таки взяли, но их потери благодаря бурской хитрости многократно увеличились. В другом случае оборонявшийся бурский гарнизон выбросил белый флаг, и «благородные англичане», вышедшие из укрытий, напоролись на мощный ружейный залп. Известны десятки случаев, когда бурские разведчики успешно пробирались в укрепленные и охраняемые объекты британцев только потому, что «на вопросы солдат отвечали по-­английски». Командиры буров уже тогда правильно оценили важность владения языком противника. Они понимали: для того чтобы выиграть  войну, все средства хороши…

После взятия многих укреплений буров отборные королевские стрелки, привыкшие одним своим видом устрашать аборигенов, со слезами на глазах подсчитывали потери: полки после атак часто недосчитывались до трети своего боевого состава. Для многих это было откровением. Ведь перед каждой атакой их командиры, разглядывая противника в бинокль,  видели лишь несколько бородатых мужчин с ружьями, «лежащих меж камней и  пожевывающих вяленое мясо». А встречали их десятки и сотни. Укрытия буров были настолько совершенными, что один британский офицер, «выпустивший из  своего ружья 120 пуль», признался, «что ни разу не увидел, во что бы прицелиться».  Другой британский офицер свидетельствовал: «Буры так умело укрывались, что чаще всего  прицеливаться было просто не в кого. Увидеть можно было только ствол винтовки!» Каково же было  удивление англичан, когда после успешной атаки, потеряв десятки товарищей, они обнаруживали меж скал «устланные соломой, удобные, с запасом еды и питья» лежбища снайперов, оборудованные путями отхода. И в каждом из них только недавно находился «непреклонный и грозный обитатель», покинувший позицию и оставивший неприятелю лишь «кучу стреляных гильз, да огрызки еды». Англичане прозвали такие стрелковые ячейки «гнезда хищных птиц».

Опыт ­ сын ошибок трудных

Важным качеством бурских коммандос стало умение быстро извлекать уроки из побед и поражений. Они воевали не числом, а умением. Знаменитый писатель Артур Конан Дойль, принимавший участие в англо­бурской войне в качестве врача колониальных войск, так характеризовал воинов­буров: «Они были отважными охотниками и первопроходцами, которые в войне демонстрировали высочайшее мастерство менять тактику в соответствии с действиями противника. В этом было их важнейшее качество, которое почти всегда помогало им побеждать».  Буры  понимали, что из­за своей малой численности им противника в открытом бою не одолеть. Поэтому они изыскивали новые тактические приемы. Бурские коммандос с успехом применяли, например, «тактику сопровождения». Когда колонна британских войск шла к цели,  ее на некотором удалении сопровождали летучие коммандо. Их всадники не ввязывались в бой с охранением, используя своих быстрых лошадей и прекрасное знание местности. Но при малейшей возможности отбивали от колонны и брали в плен «зазевавшихся» британцев.

Так, например, отряд генерала Гатакра, состоящий из 2­го Нортумберлендского фузилерского полка (около 960 солдат и офицеров),  2­го Ирландского пехотного полка (840 человек), 259 конных пехотинцев и двух батарей полевой артиллерии, общей численностью в до 3 тыс. человек на марше сопровождали несколько бурских коммандо,  состоящих из 10­15 человек. Африканеры не стреляли, а только показывались издали, демонстрируя свою джигитовку. Как только английский генерал отправлял им на встречу роту или эскадрон, буры тут же бесследно исчезали в саванне. Поход англичан продолжался несколько дней, огромные физические нагрузки и психологическое напряжение привели к тому, что солдаты засыпали у обочин, а буры брали их в плен. В конце марша 3­тысячная колонна представляла собой жалкое зрелище. Боевые потери генерала Гатакра составляли всего 26 убитыми и 68 ранеными. А вот в плен к бурским коммандос попало около 600 человек! В другом случае буры, чтобы помешать переправе англичан через реку, запрудили ее ниже по течению, тем самым углубив брод и не позволив британской королевской гвардии переправить пушки.

Настоящей спецназовской операцией буров можно считать уничтожение британского бронепоезда 15 октября 1899 года.  В англо­бурской войне бронепоезда, оснащенные мощными корабельными орудиями, доставляли бурам много неприятностей. Британский генерал Хилдвард, командовавший войсками империи в районе Экскорта и Чивели, приказал экипажу бронепоезда выдвинуться в район Коленсо, чтобы «прощупать мятежников­африканеров». В это время несколько отрядов бурских коммандос, искусно замаскировавшись, заняли позиции недалеко от насыпи. Когда бронепоезд с грохотом промчался мимо, несколько человек выползли на полотно дороги и в считанные минуты разобрали рельсы, отрезав бронепоезду пути к отступлению. Через некоторое время бронепоезд, на котором находилось девяносто дублинских фузилеров, восемьдесят дурбанских волонтеров и 10 военных моряков, обслуживающих 7­фунтовое орудие, был атакован другим отрядом буров. Машинист тут же   дал задний ход, увеличив мощность  паровой машины. Огромная бронированная махина постепенно набрала ход и на скорости влетела на разобранный бурскими коммандос участок. Несколько платформ с фузилерами оказались в кювете и тут же были беспощадно расстреляны снайперами.

По иронии судьбы на бронепоезде находился известный британский журналист Уинстон Черчилль, прикомандированный к колониальным частям. Черчиллю удалось счастливо избежать снайперской пули бурского коммандос. Более того, он проявил хладнокровие и решительность, приведя в чувство машиниста. Под его руководством паровоз отцепили от сошедших с рельсов платформ, и   несколько человек, включая будущего английского премьер-­министра, спаслись в кабине машиниста. Однако вскоре буры окружили паровоз.  Черчилль со своими товарищами попал в плен, из которого, правда, вскоре удачно бежал. Но это уже другая история. 

Когда в 1940 году Черчиллю доложили о создании по его указанию первых отрядов спецназначения ­ «батальонов специальной службы», он поинтересовался,  какое все­таки «неформальное» название избрали для себя «наши лихие британские парни». «Что там придумали эти черти, наверное, хотят стать  «охотниками» или «скаутами»?» «Нет,  сэр, они хотят называться «коммандос», ­ ответил помощник. ­ «Ну что ж, эти буры здорово дрались в Трансваале, я видел их в деле. Пусть их пример, да Господь Бог поможет нам».

Так Черчилль дал зеленый свет названию, которое родилось в Южной Африке и обозначало самого непримиримого и яростного противника Британской империи ­ бурских коммандос конца XIX ­ начала ХХ века. Но противника достойного, которого вполне можно считать прообразом современных формирований спецназа. Качества бурских коммандос:  отменная меткость и способность стрелять из любого положения; умение действовать малыми мобильными группами, маскироваться, как бы сливаясь с окружающей местностью; выносливость и неприхотливость; а главное ­ умение думать, менять тактику и приспосабливаться к обстоятельствам ­ все  они   сегодня являются главными для военнослужащих любого спецподразделения мира, которых  и принято называть   «commandos». 

Сергей КОЛОМНИН,

обозреватель журнала

«Ориентир»