ДОСТОЙНОМУ – ДОСТОЙНЫЙ ПОСТ

Цель и средства кадровой политики

Проблема заботливого выращивания и смелого выдвижения новых, сочетания старых и молодых кадров, очевидно, никогда не сойдет с повестки дня. Речь и пойдет о той важнейшей сфере деятельности, которая по сути своей не менялась на протяжении столетий. Исторический опыт дает нам массу поучительных примеров. Итак, обратимся к прошлому ­ давнему и совсем недавнему и проведем параллели с переживаемой эпохой.

Февральская, а вслед за ней и Октябрьская революции 1917 года привели к слому старой военной машины Российской империи. На этих обломках построили новую, которую понемногу привели в нормальное состояние. Правда, поменялись «водители», и курс был взят противоположный предыдущему…

На базе аналогичного департамента Императорской армии возник Всероссийский Главный штаб Рабоче­Крестьянской Красной Армии. 24 мая 1918 года приступил к чрезвычайно важным функциям военно­административный отдел (со штатом в полтысячи с небольшим человек). Этот день как свой ведомственный праздник отмечает Главное управление кадров МО РФ.

КРАТКИЙ ГЕНЕЗИС

 

История государственного руководительства ратными делами в России берет свое начало от Разрядного приказа, который упоминается в летописных сводах с 1535 года. К небывалым реформам подвигнул государство император Петр I. Он создал регулярную армию. Ему мы обязаны образованием Военной канцелярии при Правительствующем Сенате, которую можно считать предтечей оборонного ведомства. Следующим шагом было учреждение в 1718 году Военной коллегии, ведавшей устроением войск, выдававшей патенты на воинские чины и т.д.

Решением кадровых вопросов занимались инспекторская экспедиция, образованная в 1785 году, а затем одноименный департамент (с 1812 года). Последний заведовал личным составом армии, ее комплектованием и призрением (социальным обеспечением ­ в переводе на современный язык).

…При Александре I была образована Комиссия для улучшений по военной части. Перед ней в первую очередь ставилась цель изменить систему аттестации офицеров. Кстати сказать, к этому вопросу неоднократно обращались и позже.

Рекомендации, выработанные в середине XIX века, не утратили своей злободневности. Судите сами. Высшим начальникам вменялось в обязанность непосредственно узнавать и оценивать подчиненных, для каждой должности готовить подходящих кандидатов с последующим назначением. Предписывался особенно строгий отбор на должность командира полка. Предусматривали меры для того, чтобы покончить с неразборчивостью при производстве в штаб­офицерские и генеральские чины. Неспособных занимать эти высокие посты рекомендовалось увольнять без всякой снисходительности. Столь же актуальным до сего времени надобно признать и такой пункт (цитирую дословно): «Поднятие чувства достоинства в офицерской среде посредством приличного с ними обхождения и устранения унизительных или оскорбительных для личности взысканий».

«Благоустройство и достоинство армии всего более зависят от хорошего выбора начальников на разные степени служебной иерархии. Без этого существенного условия будут бесплодны все лучшие меры, принимаемые для усовершенствования войск и их управлений».

Генерал­фельдмаршал граф Д.А.Милютин (1816­1912) ­ военный министр в 1861­1881 гг.

Военные реформы 1862­1874 гг. отличает большой размах нововведений: от всесословной воинской повинности, технического перевооружения армии и флота до изменения органов управления, системы подготовки и обучения войск. Душой всех преобразований по праву считался военный министр Д.А. Милютин, при котором был сформирован Генштаб. К его Главному управлению, наконец, счел нужным примкнуть Инспекторский департамент. Сделано это было в основном для более качественного учета людей, составляющих военную силу.

Печальный опыт русско­японской войны принес и определенную пользу. Участники сражений взялись за перо, дабы «раскрыть с полной откровенностью язвы, разъедающие военный организм». Большую известность в 1907 году приобрел аналитический труд Генерального штаба генерал­майора Е.И. Мартынова (1864­1937). Он пришел к неутешительному выводу: «На полях битв в Маньчжурии дралась лишь одна треть определенного штатом строевого состава!!! Таковы плоды нашей военной системы, основанной на ложной идее, будто войсковые части должны сами удовлетворять свои хозяйственные потребности и служить, кроме того, неисчерпаемым резервуаром для пополнения всех тыловых учреждений. При подобных порядках Россия на бумаге располагает многочисленной армией, в действительности же военное могущество ее совсем не так велико».

Вопрос был поставлен ребром: «Русская армия вправе рассчитывать на то, что ее «мозг» будет подвергнут радикальному лечению».

Лучшие военные умы ратовали за коренное изменение системы служебного возвышения, «которая в других армиях является могучим средством для возбуждения соревнования между офицерами и для выделения более достойных, а у нас зачастую приводит к обратным результатам». Многие практики и фанатики боевого дела просто­напросто мариновались в капитанском чине чуть ли не до преклонного возраста. Пределом мечтаний армейского пехотного офицера было дорасти до батальонного командира и чина подполковника. Лишь единицы попадали в командиры полков и даже отдельных батальонов, ибо эти должности почти исключительно замещались офицерами гвардии, Генерального штаба и разных центральных учреждений.

«Какая же служба должна давать большую скорость движения? Конечно, та, которая более опасна, требует большей затраты энергии и сил, а в военное время создающая столь тяжкие положения, что в них могут жить и работать только люди бодрые духом, крепкие телом. Ясно, что такая служба будет строевая».

Полковник П.А. Режепо (1873­1917), выпускник Николаевской академии Генерального штаба, автор известных трудов по военной статистике.

Критика сверху и снизу дала определенный положительный эффект. Высшая аттестационная комиссия, созданная при Совете государственной обороны, не ограничилась паллиативом, т.е. полумерами. В результате ее деятельности в течение двух с небольшим лет (с 1906 по 1908 г.) было уволено более 4000 офицеров и генералов по возрасту и несоответствию служебному положению.

ТРАГИЗМ И ВЫСОТА ТЕХ ЛЕТ

 

Спустя десять лет отменили пресловутое старшинство. Напомним, что оно позволяло сановникам в погонах высиживать подходящий высокий командный пост, дожидаясь своего звездного часа на нестроевых должностях и вслед за тем превращая новое назначение в привычную им синекуру. Надо ли говорить, как это отрицательно сказывалось на обучении войск и вообще на развитии военного искусства.

Революция сломала весь уклад и строй прежней жизни. Трагическую суть тогдашних перемен сразу уловил один из именитых генералов Первой мировой войны А.Е. Снесарев (1865­1937): «Идет омоложение армии, и сейчас оно в полном ходу; как принцип оно неплохо, но на практике задача решается и слишком быстро, и не всегда удачно… Люди, почти лишенные строевого ценза, не знающие боевой обстановки и не сжившиеся с огнем, взлетают на большие посты… В офицерскую среду брошено огромное яблоко раздора… И опасно то, что эти эксперименты и другие делаются над армией ­ институтом старым, как свет, если хотите, грубым, но определенным и неизменным. Отмените войну, говорю я многим, а за этим вычеркните из жизни государства все то, что зовется его вооруженной силой, но раз вы этого не можете, поступайте так, как указывает военная наука… другого исхода нет». Ну разве это не вещие слова на все времена?! А цитата взята из его ныне опубликованных писем с фронта (М.: «Кучково поле», 2012).

О том, как утолялся кадровый голод Красной армии в период ее зарождения и становления, написаны целые тома. К концу Гражданской войны на командных постах всех уровней находилось 130 тыс. человек, треть из них ­ военспецы.

Приказ РВС от 9 октября 1918 года помог усовершенствовать работу кадрового органа. Узаконивались послужные списки на всех лиц, занимающих командные или военно­административные должности. Прохождение службы, характеристики, другие данные ­ все это заполнялось в соответствующие графы.

Установилась более строгая градация служебного роста. В руководствах, выработанных к концу 1919 года, категорично указывалось: лица, не имеющие стажа на предыдущих командных должностях, не могут быть назначены с повышением.

В последующем данные правила совершенствовались как для мирного времени, так и в предвидении неизбежных крупномасштабных конфликтов. При этом объем сопутствующих документов персонального учета расширился до подробнейших личных дел.

Генеральный штаб РККА и Командное управление (главный кадровый орган) совместными усилиями решали задачу накопления мобрезервов командного и начальствующего состава и его подготовки. На местах конкретно занимались этим специально созданные структурные подразделения в штабах военных округов и флотов. Это был продуманный, дальновидный ход на фоне крупнейшей демобилизации по плану Совета Труда и Обороны.  За три с лишним года (с конца 1920 г. по сентябрь 1923 г.) численность Красной армии уменьшилась с более чем 5,5 млн до 516 тыс. человек.

Военные советы округов наделялись правом должностных перемещений в диапазоне от командира взвода до командира батальона. Эти рамки были расширены (до командира полка включительно) для двух отдаленных округов: Дальневосточного и Забайкальского.

Нельзя не вспомнить беспрецедентно массовые репрессии, ударившие по всей армейской верхушке. Жестоких приговоров и расстрела не избежало и руководство в кадровом управлении: Н.А. Ефимов, Н.В. Куйбышев, И.И. Гарькавый, М.В. Калмыков, С.М. Савицкий, Б.М. Фельдман, А.С. Булин (всех их посмертно реабилитировали в 50­х годах).

В 1937 году по политическим мотивам были уволены 15 578 офицеров, в 1938­м ­ 8 612. Однако, констатируя столь драматический отсев, не стоит сбрасывать со счетов и тот факт, что в отношении значительного числа незаконно пострадавших офицеров справедливость все­таки возобладала. Благодаря усилиям здравомыслящих, принципиальных и  смелых военных управленцев, включая высокопоставленных кадровиков, в предвоенные годы вернулись в строй около 12 тысяч офицеров и генералов, а 2 416 незаконно уволенным военнослужащим смягчили статью наказания.

Вместе с тем во главе многих воинских коллективов встали люди малоподготовленные ­ недавние выпускники военно­учебных заведений с практическим опытом не больше года, а также офицеры запаса.

В 1939 году был принят закон о всеобщей воинской обязанности, закрепивший кадровый принцип военного строительства. К своевременным мерам, положительно сказавшимся на укреплении обороноспособности, также следует отнести модернизацию техники и вооружения, переход к единоначалию, освоение передовых форм обучения и т.д. Поэтому закономерно, что в 1941­1945 гг. страна оказалась непобедимой.

 

КОГДА НАСТАЛ ЧАС БИТЬ

ВРАГОВ

Небывалые трудности возникли при создании многомиллионной армии военного времени. Потребовалось экстренное совершенствование всей организационно­штатной структуры Вооруженных Сил. Реорганизованное управление кадров, получившее название ГУК НКО (согласно приказу народного комиссара обороны от 29 июля 1941 года), активно включилось в работу. В период отмобилизования войск вскрылись серьезные недостатки в ведении учетных документов на офицеров кадра и запаса. Значительная часть офицеров, прибывающих в действующую армию, не имела личных дел и послужных карт.  По ходу дела пришлось решать и другие проблемы в тесном контакте с военными советами фронтов и объединений, командующими и командирами всех рангов, политическими и кадровыми органами, отвечающими за правильный подбор и расстановку должностных лиц. Вопросы назначений и служебного продвижения стали решаться с большей оперативностью благодаря расширению прав командных инстанций. Хорошо зарекомендовала себя методика изучения боевых качеств офицеров, генералов и адмиралов, позволявшая избегать ошибок при выдвижении на тот или иной пост. Многие фронты могли гордиться тем, что во время наступательных операций ни разу не возникало необходимости снимать кого­то с должности по несоответствию ей.

Проявившие себя на поле брани командиры и другие полпреды доблестного офицерства в максимально сжатые сроки получали очередные воинские звания. С немыслимой для мирного времени скоростью прибавлялось у них звезд на погонах ­ в 3­4, а то и в 5 раз быстрее. Наряду с тем начальников предостерегали от скоропалительного желания поощрять повышением, предлагая не только сверяться со штатно­должностной сеткой и выслугой лет подчиненных, но и принимать во внимание их опытность,  военную и общую подготовленность. Больше того, даже в триумфальном 1944 году ГУК преподнес предметный урок, отклонив 3 596 кандидатур на звания подполковника и полковника. Обоснование: у большинства из аттестуемых продолжительность армейской службы не превышала 3­5 лет, а на офицерских должностях и того меньше.

Что касается неразберихи в делопроизводстве, то она объяснялась трудностями фронтовых реалий. Центр при всем желании не мог располагать всей полнотой статистических данных. Приказы армий и нижестоящих назначающих инстанций доходили до главных управлений не полностью, а приказы объединений и соединений, попавших в окружение, вынужденно уничтожались. В итоге, судя по запросам военкоматов, к августу 1941 года остались неучтенными около 300 тыс. призванных из запаса офицеров (при общем их количестве в 652 336 в первый месяц войны). Неудовлетворительный учет безвозвратных потерь в ходе боевых действий вылился в животрепещущую проблему, волнующую народ даже спустя многие десятилетия.

Как достижение можно отметить введение удобного стандарта личного дела. Вносились лишь самые нужные сведения об офицере: автобиография произвольной формы, боевые характеристики и другие документы, дающие представление об имяреке.

В августе 1942 года была установлена единая форма предписания (с отрывным корешком­извещением), выдававшегося офицерам, убывающим к новому месту службы. Главное управление кадров выработало и провело в жизнь также  ряд других действенных мер, позволивших улучшить учет и контроль.

К чести работников ГУК их стараниями были получены данные о 487 582 семьях, эвакуированных из западных областей СССР. Тем самым меньше стало затруднений с выдачей денежных аттестатов и пособий, с предоставлением информации офицерам о местопребывании их родных.

ЧЕЛОВЕК НА СВОЕМ МЕСТЕ

Демобилизация огромных людских контингентов (армия и флот к маю 1945 года насчитывали 11 млн 365 тыс. человек) легла тяжелой нагрузкой на кадровые органы всех уровней. Понятно, что Советская армия была заинтересована в сохранении костяка офицерского корпуса. Но расклад зачастую получался не в нашу пользу: нежелательные товарищи изо всех сил держались за службу, а наторелые на войне спецы по каким­либо причинам увольнялись. Да разве сие нам в диковинку?

Главное кадровое управление само переживало не лучшие времена. Взвешенный подход кадровиков при решении офицерских судеб не устраивал иных самонадеянных военачальников, привыкших «казнить и миловать» по своему усмотрению. На этой почве возникали трения, доходившие до попыток ликвидировать ГУК как функциональную прослойку между министром обороны и войсками. Практика военного строительства доказала ошибочность такого подхода, могущего ухудшить подбор и расстановку кадров и в конечном итоге боевой потенциал государства.

XIX съезд КПСС (в октябре 1952 года), принявший Устав Компартии Советского Союза, прошел под лозунгом правильного подбора кадров по их политическим и деловым качествам. «Нарушение этих указаний, подбор работников  по признакам приятельских отношений, личной преданности, землячества и родства, несовместимо с пребыванием в партии».  В принципе, если отбросить партийную риторику, то постулат верный и актуальный, вполне приемлемый и для беспартийного сообщества.

Каким бы структурным преобразованиям ни подвергались рассматриваемые управления, отделы и отделения, кадровая политика остается неизменной: растить людей, расставлять их по постам таким образом, чтобы каждый работник чувствовал себя на месте и мог дать делу максимум того, что вообще способен он дать по своим личным качествам. Такой, можно сказать, генеральной линии и придерживаются командиры и их ближайшие помощники, от кого напрямую зависит, как пойдет служба у подчиненных.

Технический прогресс внес существенные коррективы в обучение и воспитание находящихся в строю. Понадобилось установить конкретный профиль профессионализма: командный, инженерный, командно­инженерный, политический, медицинский, юридический и т.д. Узаконилось соответствие той или иной должности определенному уровню образования: среднему военному, высшему военно­специальному и высшему военному.

Вошла в практику регулярная аттестация должностных лиц ­ персональная и общая. Стало доброй традицией, что непосредственный начальник аттестуемого не только отвечает за правильность выводов о достоинствах и недостатках подчиненного, но и дает возможность развернуться его талантам после выдвижения на определенную должность. При стремлении терпеливо повозиться с выдвиженцем такого рода затраты всегда окупаются с лихвой. Иначе говоря, от начальников требовалось, чтобы они не оставались сторонними наблюдателями, хуже того, злорадными «учетчиками» ошибок имярека, а по­отечески помогали ему в служебном росте.

Обоюдная гонка вооружений двух противостоящих общественно­политических систем диктовала свои правила игры. В ту пору мы не могли пожаловаться на дефицит военных кадров, это стало головной болью значительно позже в силу изменившегося государственного строя и перехода к рыночной экономике.

Большое количество офицеров (к концу 80­х годов их насчитывалось по штату свыше 1 миллиона) приводило к малооправданной расточительности. На каждого из них приходилось 3­4 рядовых, на одного генерала ­ 330 офицеров. Это сильно разнилось с пропорцией военных лет: 1 офицер ­ на 10 рядовых, 1 генерал ­ на 1000 офицеров.

ПРОФЕССИОНАЛИЗМ

 СУТЬ БОЕСПОСОБНОСТЬ

 

Когда­то подчеркивалось: Советская армия, имеющая большой боевой опыт, является постоянной, регулярной кадровой армией. Подразумевалось, что это армия, сохраняемая в мирное время с постоянным офицерским и младшим командным составом; рядовой состав призывается на установленные законом сроки. В принципе такой же смысл вкладываем мы и в понятие «профессиональная армия». По­прежнему стремимся сохранить минимальное (для экономичного содержании Вооруженных Сил) количество кадровых соединений и частей, необходимых для подготовки военно­обученных контингентов запаса (резерва), а в случае войны ­ мобилизационного  развертывания войск (сил) и ведения боевых действий.

«Имейте хорошие головы, а хвосты можно приделывать какие угодно».

Мориц Саксонский (1696­1750), французский маршал, автор трактата «Мои мечтания», в котором доказывается преимущество воинской повинности над системой вербовки.

Более двадцати лет назад Верховный Совет РФ принял т.н. военный пакет документов, регулирующий жизнедеятельность армии и флота. В практическую плоскость был переведен вопрос о смешанном способе их комплектования.  Штатная численность войск определена в 1 млн. человек, включая офицерский корпус в 220 тыс. Предполагается, что до обозримого будущего сохранится следующая пропорция: добровольцев­контрактников ­ 65%, остальные 35% ­ военнослужащие по призыву.

Можно долго говорить о драматической судьбе Вооруженных Сил и всех их полпредов в начале 90­х. У меня перед глазами стоит символически­показательная картина.  В весенней солнечной Москве 1994 года я, будучи назначенным в команду встречающих штабных офицеров, был очевидцем того, с какой чрезмерной помпой чествовали ­ словно победителей! ­ замыкающие части возвращаемой на родину Западной группы войск. Наши братья­военные, пожалуй, и не догадывались, что под шум фанфар им готовят участь изгоев.

Многое не заладилось оттого, что мы были взяты в тиски (а то и за горло) экономическими  трудностями. Тогда, лет двадцать назад, вопрос был поставлен категорично: Россия не в состоянии содержать огромную на тот период военную силу в 3­4 млн человек. Началось повальное сокращение, по пословице «не мытьем, так катаньем». Как у нас часто получается, образно говоря, вместе с водой выплеснули и ребенка.

Обиднее всего, что мы не сумели (да и особо не старались) предотвратить массовый исход молодых офицеров. Только в 1992 году их уволилось свыше 30 тысяч. А ведь это были не просто молодые люди наиболее работоспособного возраста (23­30 лет), а, пожалуй, в большинстве своем самые инициативные и деятельные. Почти повторилась ситуация, как и после войны.

Радикальное проведение военной реформы не оправдало чаемых надежд и ожиданий. Причин (они же болевые точки и уязвимые места) тут немало: несовершенство действующего законодательства, сокращение расходов на оборону, снижение социального статуса офицера… Военных профессионалов перестали воспринимать как «золотой фонд» государства. А то, что девальвируется, тем не дорожат…

Долгие десятилетия соблюдалась норма естественной (расчетной) убыли офицеров (составляющей в год 5­6% их общей численности). При средней продолжительности офицерской службы в 20­25 лет обеспечивалось комплектование армии и флота на приемлемом уровне.  Проблемы возникли, когда нарушился баланс ежегодной убыли и пополнения за счет выпускников вузов Минобороны. И служить стали меньше, и досрочно увольняться гораздо чаще (в 2­3 раза больше расчетной нормы). Результат предсказуем ­ нескончаемые бреши в строю профессионалов. Их не в состоянии оказались заполнять военно­учебные заведения даже на скорую руку подготовленными спецами.

ГРАДУС ВОЕННОЙ

ПРИГОДНОСТИ

Нынешнее руководство Вооруженными Силами не склонно расписываться в неудачах, а настойчиво ищет пути выхода из кризиса.

К мерам, призванным изменить ситуацию к лучшему, следует отнести формирование федерального и ведомственного кадровых резервов. Первый предусматривает отбор кандидатур на замещение постов высшими офицерами, второй ­ на основные командно­штабные должности от командира батальона и выше. Во главу угла персонала управления поставлены вопросы комплектования с использованием потенциальных источников; в масштабе от военных округов (флотов) до объединений и соединений.

Шире стало практиковаться присвоение первичных офицерских званий категориям военнослужащих, не имеющих дипломов военных училищ. При желании сменить погоны (с сержантских на лейтенантские) не возникает затруднений у контрактников на офицерских должностях и с надлежащим образованием. С другой стороны, офицерам нередко ничего лучшего не предлагается, чем исполнение функциональных обязанностей в объеме нижестоящей должностной сетки. Одно утешение: рассматривать подобное назначение как на временную, вынужденную меру. Как это непохоже на те благословенные времена (слава богу, я их застал, потому, наверное, и дорос до полковника), когда служили с перспективой достичь должностной категории на 2­3 ступени выше!

Главк под руководством генерал­полковника В.П. Горемыкина прилагает всю энергию к делу, решая актуальнейшие задачи путем рационального распределения наличных сил.

1­е управление осуществляет издание приказов министра обороны РФ по личному составу и строевой части, четырьмя своими направлениями курирует военные округа (Западный, Южный, Центральный, Восточный), готовит и проводит заседания Центральной аттестационной комиссии.

В дополнение к основной задаче (поддержанию на должном уровне укомплектованности войск) кадровиков нацелили на своеобразный…мониторинг со знаком минус.   С некоторых пор они, откликаясь на злобу дня,  приступили к сбору сведений о доходах, недвижимости и обязательствах имущественного характера лиц, находящихся на теплых местечках (позволяющих при известном криминальном таланте незаконно обогатиться). В прошлом году составлено и размещено на сайте ведомства такое досье более чем на 67 тысяч военнослужащих и гражданских служащих Минобороны. Сделано это с целью противодействия коррупции и профилактики различных правонарушений ­ так реализуется федеральная программа. Одновременно увеличивается перечень материально выгодных должностей (на десятки тысяч!), вступающим в которые обещается полная прозрачность. То бишь все их накопления и приобретения будут как на ладони (на дисплеях), притом на законных основаниях. Дабы меньше было соблазнов у нечистоплотных  на руку!

«Если иные группы граждан могут в своей среде терпеть своекорыстие, шкурничество, беспринципную изворотливость, циничный эгоизм, то в офицерском корпусе такие болезненные явления не могут быть терпимы: офицерство должно быть доблестным».

Полковник Е.Э. Месснер (1891­1974) ­ видный военный деятель русской эмиграции.

2­е «штабное» управление обременено планированием.

Прерогатива 3­го управления ­ проработка приказов о присвоении воинских званий и наград.

4­е управление вплотную занимается людьми, заключившими контракт с Минобороны, как военным, так и гражданским персоналом. Вопросами отбора, профпригодности, комплектования и…отсева не оправдавших доверия.

Фронт работ 5­го управления распространяется на тех, кто проходит военную службу в видах ВС и родах войск.

6­е управление занимается проблемами военного образования.

В ведении 7­го управления людские ресурсы, поиск и учет награжденных участников Великой Отечественной войны и других боевых действий, информационное обеспечение и т.д.

На столь же ответственных участках трудятся сотрудники отдела кадров и отдела документооборота.

*   *    *

В заключение нелишне будет повторить, что при всех переменах Главное управление кадров оказывалось на высоте своего прямого предназначения: целеустремленно и сосредоточенно решало ключевую армейскую проблему: количественного и качественного наполнения войск.  И нынешняя масштабность дел впечатляет. ГУК уверенно идет вперед в ногу со временем,  опираясь на вековой опыт и не упуская из виду перспективу.

Василий ХОРЕШКО,

обозреватель журнала

«Ориентир»