Российская армия привлекательна для молодёжи своими инновациями

– Дмитрий Габитович, наша беседа проходит, когда наша страна празднует важный праздник – День защитника Отечества. Поэтому хотелось бы узнать ваше мнение о современных Вооружённых Силах России, их роли в обеспечении безопасности нашей страны и стратегической стабильности в мире.

– Российская Федерация – одна из немногих стран, которая может себе позволить современные вооружённые силы. Напомню, что в оружии на новых физических принципах Москва входит в топ­-3, а в некоторых разработках – на 1-­м месте.
У страны может быть суперэкономика, эффективная социальная система, но в один прекрасный момент из-­за отсутствия военного рычага вы можете всего этого лишиться. И таких примеров достаточно много. Та же Югославия, между прочим, была одной из самых экономически развитых стран Восточной Европы, но в отсутствие должного военного потенциала обнулила свои экономические достижения. То же самое касается целого ряда других государств…
Все вещи, которые нас окружают, включая инструменты и каналы коммуникаций, связаны с освоением космоса или военно­-техническими разработками. Впрочем, освоение космоса – это частный пример военно­технических разработок. Именно прорывы в военно­-технической сфере обеспечили в первую очередь основные достижения, которые мы имеем на 2021 год. Начиная от хирургии и заканчивая сотовыми телефонами, интернетом, жидкокристаллическими дисплеями. В принципе военный сегмент является наиболее важным локомотивом по производству современных гражданских технологий.
При этом, по последним исследованиям, на каждый вложенный доллар даже при плавающих курсах эффективность российской оборонки в разы выше американской. Почему? Потому что при относительно небольшом бюджете, значительно уступающем американскому, Москва сохраняет приоритет на ряде направлений. И развивает современные виды вооружений типа гиперзвука.
– Президент РФ Владимир Путин, выступая недавно на сессии онлайн­-форума «Давосская повестка дня – 2021» в Давосе, заявил, что градус агрессивной внешнеполитической риторики ряда государств возрастает и можно ожидать, что более агрессивным станет характер их действий в отношении стран, не согласных с ролью послушных сателлитов. Скажите, в чём истоки неприязни Соединённых Штатов к России?
– На самом деле происходит серьёзный политический кризис во всём мире. Он связан с тем, что современная система – социальная, технологическая – очень сильно усложняется. И политические институты, которые традиционно более консервативны, не успевают за этими изменениями. Происходит эрозия политических систем.
Поиск врага для целого ряда государств является крайне важным в условиях отсутствия возможности отвечать на реальные вызовы, которые стоят перед их гражданами, например связанные с вопросами безопасности, терроризма или вопросами здравоохранения. Вместо того чтобы всем этим заниматься, намного проще где­-то искать себе противников.
Тем более что это ещё финансовый вопрос – обеспечение заказами на триллионы долларов военного контура экономики. Никто не будет вкладываться в оборонку, если нет врага. Соответственно, Москву Вашингтон избрал в качестве такого врага. Советский Союз традиционно был для него врагом. Это стратегический противник, который обладает потенциалом, позволяющим полностью уничтожить любого противника. Россию выбрали спарринг­-партнёром для противостояния.
Наконец, нельзя не видеть, что на фоне пандемии повсеместно происходит обострение разного рода конфликтов. На этом фоне государствам необходимо нечто, на что можно переключить внимание своего населения. Целый ряд стран пытается внешней повесткой решить внутренние проблемы.
– Сегодня нередко используется понятие «коллективный Запад». Что понимается под ним? И так ли Запад на самом деле «коллективен», монолитен, един в отношении нас и лишён внутренних противоречий?
– Нет никакого коллективного Запада. В коллективный Запад, например, входит коллективная Япония, которая вообще на Востоке находится. «Коллективный Запад» – это понятие идеологическое, и оно вообще никакого отношения к современной аналитике не имеет.
В современном Европейском союзе попробуйте, например, найти единую позицию для таких стран, как Германия, Чехия, Польша и Испания. Попытка весь Запад вместить в понятие «коллективный Запад» – это попытка упростить ситуацию, а в результате невозможность до конца понять, как происходит принятие решений во внешнем контуре. Так что никакого «Запада коллективного» нет, но есть критическая масса игроков, которая отстаивает определённую позицию.
Запад разный. И в этом Западе есть игроки, которые нас поддерживают и заинтересованы во взаимодействии с нами. Самое страшное, что может произойти, – это именно попытка закрыться. Если вы сильный игрок на внешнем контуре, то вы всегда эффективно пытаетесь играть. А если вы хлопнете, то в результате вы просто­-напросто изолируетесь. То есть единственный эффективный способ – это понимать Запад и
в этом Западе выделять отдельные группы, с которыми можно взаимодействовать, работать в двустороннем формате.

Армия – это и есть та самая инновационная сфера, которую можно очень хорошо раскрутить под молодёжный сегмент

– Можно встретить мнение, что Демократическая партия США, команда Джозефа Байдена выражают интересы глобалистских кругов. А что вы думаете по этому поводу?
– Мнение о том, что господа Байден и Трамп в этом смысле принципиально отличаются, представляется весьма забавным. Напоминаю, что Трамп снизил налоги корпораций примерно на 30 процентов. Что касается
в целом позиции американской стороны, то они располагают двумя основными рычагами воздействия на события в мире. Во-­первых, финансовый рынок, доллары прежде всего. В них происходит основная часть расчётов, и все наши сырьевые товары номинированы в долларах за редким исключением. Второй рычаг – это IT­-сегмент, социальные сети, поисковики, эти мега­машины.
– Вмешательство извне во внутренние дела России не прекращается. Нетрудно предположить, что оно будет усиливаться по мере приближения выборов в Госдуму, которые состоятся осенью этого года.
В чём, по вашему мнению, будет выражаться это вмешательство?
Совершенно очевидно, что, вмешиваясь во внутренние дела нашей страны, Запад делает ставку на молодёжь. На ваш взгляд, что необходимо предпринять, чтобы противостоять этому? Как вызволить из плена чужой информационной повестки ту часть молодого поколения, что «намагничена» Западом?
– У нас вмешательство происходит каждую избирательную кампанию. Это такая война, которая идёт постоянно «под ковром». Конечно, предстоящая избирательная кампания важна, потому что она является выходом к 2024 году, к очередным президентским выборам. Во-­вторых, она происходит на фоне коронавирусной составляющей, на фоне очень серьёзной турбулентности на внешних рынках. Плюс ко всему пришёл в Белый дом господин Байден, у которого есть отдельный пунктик – отношение к нашей избирательной кампании. Помните высказывания Трампа о российской президентской кампании? Правильно, их практически не было. Почему? Потому что республиканцы своими задачами занимаются, а у демократов всегда истории, связанные с нашим избирательным процессом…
В связи с этим, конечно же, в эту избирательную кампанию внешнее давление будет достаточно серьёзным.
Мы только начинаем учиться работать с молодёжью. Этот сегмент самый уязвимый. В нём необходимо сформировать повестку, научиться разговаривать на его языке, понимать, какие сериалы молодёжь смотрит, в какие игры играет, что она видит…
Это касается и «Юнармии». То есть необходимо собирать контур, научиться правильно работать
с молодёжью, и хорошо, что появились люди, которые начали это делать, проводить различные спортивные турниры, заниматься современными концепциями истории. Важно те месседжи конвертировать в понятный для молодёжной категории язык. Вот от этого будет зависеть будущее, и именно через эту категорию будет происходить основная часть влияния.
– Давайте вернёмся к нашим оппонентам, которые не прекращают попыток воздействовать на нас. А где у самих США и Запада
в целом наиболее слабые места?
– В том же самом, в чём и у нас. Есть знаменитая фраза о том, что «где ваше сокровище, там и ваша слабость». То есть ваша сильная сторона всегда одновременно и ваша слабая сторона.

Армия должна восприниматься как место, где человек становится более компетентным, более конкурентоспособным в целом ряде сфер жизни

– Что вы имеете в виду?
– Современные каналы коммуникации. Как выиграл Трамп? А он выиграл благодаря использованию современных коммуникаций. Он использовал Twitter взамен традиционных СМИ, он использовал Facebook, чтобы собирать данные и делать персональные месседжи. То есть всё, что выстраивалось до этого на внешнем контуре, начало работать на внутренний контур. Люди стали собираться, они стали самоорганизовываться…
На самом деле современные каналы коммуникаций делают более эффективным, с минимальными затратами воздействие на те или иные страны. Урон, который можно нанести путём кибератаки, в разы выше с точки зрения соотношения вложенных сил к результату, чем применение традиционного оружия.
Это позволяет наносить очень серьёзные уроны при минимальном вкладе, несоизмеримом с ценами, которые вкладываются в разработку современного вооружения. Оказывается, что эта часть становится самой уязвимой для стран. И теперь, чтобы доминировать, необязательно входить в ядерный клуб. Сейчас киберсегмент является крайне важным. И страны могут позволить себе наносить колоссальный урон другим государствам, не используя физическое вооружение как таковое. В современном мире эти инструменты начинают работать против их создателей.
– Костяк армии – это молодые люди, солдаты, младшие офицеры. Они не пережили разочарований 1990-­х годов, когда к власти пришли известные деятели под лозунгами борьбы с привилегиями, за права человека, а в итоге дело обернулось разграблением страны, пресмыкательством перед Западом. Как, на ваш взгляд, уберечь молодых военнослужащих от информационных вирусов?
– Значительная часть людей, с которыми работает Министерство обороны, особенно в сегменте имиджа армии, – это, конечно же, молодёжь. Будем точны, это в первую очередь «зумеры». «Зумеры» – это социологическое понятие, я отношу к ним школьников, то есть людей возраста «18 минус».
Первое и основное: необходимо выбрать определённые схемы и методики работы. За последние год, два, три ситуация меняется, о чём свидетельствует создание, например, «Юнармии».
Есть активные российские регионы, в которых имеют место инновации. То есть сложно было бы представить пять или десять лет назад, что у нас будут турниры по танкам, например.
То есть нам необходимо прежде всего определиться, что в молодёжном сегменте актуально, популярно, современно, и это предложить. Как ни парадоксально может показаться на первый взгляд, армия в России может как раз много чего предложить современному «зумеру». Почему? Самой популярной из франшиз из этой серии компьютерных игр является Call of Duty или Battlefield. Человеку можно предоставить возможность увидеть современное вооружение. Он может всё то, что он видел, опробовать офлайн – не в сети, в реальной жизни. Современный танк, «Ратник»… Армия – это и есть та самая инновационная сфера, которую можно очень хорошо раскрутить под молодёжный сегмент. То есть люди должны туда стремиться не только потому, что есть долг, честь, но исходя и именно из наличия там интересующих их инноваций.
Ставка на военную сферу как на сферу инноваций – вот основной драйвер в рекрутинге в США, Великобритании, Франции, Германии. Там представляют военную службу именно как попытку притронуться к инновациям до их гражданского внедрения.
Минобороны России поддержало движение «Юнармия».
С этой точки зрения важны координация, кооперация с другими молодёжными организациями с целью создать такую платформу, где детей можно было бы перехватывать, заинтересовывать их определёнными решениями. Надо позиционировать военную службу не как ситуацию, при которой у человека что­-то не срослось, и поэтому он пошёл в армию. Армия должна восприниматься как место, где человек становится более компетентным, более конкурентоспособным в целом ряде сфер жизни. А для этого необходимо эти инновации, эти перспективные направления показывать в школах, когда человек принимает решение о выборе своего пути.
Второй важный пункт – это кооперация с образовательными учреждениями, потому что человек должен понимать, что там можно получить уникальные компетенции, которые ему потом могут пригодиться на гражданке.
Третий важный фактор – необходимо кооперирование с современными медиа. Необходимо все эти идеи запаковывать в современные, адекватные форматы. Можно сформировать для молодого сегмента определённый образ военнослужащего как человека, который находится на пике инноваций. То есть молодёжь должна рассматривать армию не как место, куда можно уйти, а как платформу, с которой можно прыгать куда-­то.
– В 2014 году в нашем обществе небывалый за многие десятилетия патриотический подъём вызвало воссоединение Крыма с Россией. С гордостью люди заговорили о том, что страна встала с колен, о «русской весне». Это событие показало огромный потенциал патриотизма, во многом ещё не использованный. В оборот вошло выражение «русский мир». Для вас это просто красивое словосочетание или же геополитический феномен, требующий соответствующего механизма поддержки и защиты?
– Крымская весна, крымский эффект, как и любой эффект массового события, недолговечен. Требовалось его конвертировать в определённую экономическую, политическую и другие составляющие. Крымский эффект в том, что наша власть сумела показать, что она может и способна принимать решения. Что она готова защищать своих соотечественников. Те события консолидировали общество. Люди, которые говорят на русском языке и живут на Украине, в Прибалтике, в других республиках, – это очень важный фактор. Но мы должны уметь их защищать не просто информационно, словами. Мы должны уметь их защищать и экономикой. Вакцина с этой точки зрения сделала для имиджа России не меньше, чем чемпионат мира по футболу.
То есть «русский мир» – это не просто мир людей, которые говорят на русском языке. «Русский мир» – это попытка создать сообщество, которое объединяется едиными ценностями, едиными позициями. Но для этого необходимо этих людей поддерживать.

Российская Федерация – одна из немногих стран, которая может позволить себе современные вооружённые силы

– Какова роль русской культуры – этой нашей «мягкой силы» – в нынешнем цивилизационном противостоянии?
– Что такое русская культура? Помимо культурной составляющей, это ещё и русский язык. Что такое русский язык? Русский язык – это количество людей, которое говорит на этом языке. У нас есть масса языков – замечательных, прекрасных, вроде древнеаравийского, на нём говорит несколько приходов – и всё. Есть мёртвые языки типа латыни. Нам необходимы носители русского языка. И чем их больше, тем значимость его выше.
За языковым, за культурным сегментом стоят не просто Пушкинские чтения, которые, конечно, тоже крайне важны. Необходимо поддерживать язык хотя бы в той зоне, в которой он был изначально, то есть на постсоветском пространстве, и защищать его. В том числе поддерживать русскоязычные, русскоговорящие школы.
И самое важное – мы должны производить большое количество контента, содержания, образовательной литературы, всего остального, ради чего имеет смысл учить русский язык. Вот эти факторы крайне важны. И как бы нас потом ни ограничивали и какие бы каналы ни «выпиливали», всё равно и дальше будут учить русский.