В Первую мировую войну русский генерал Корнилов прославил свое имя, командуя 48й «Стальной» пехотной дивизией. Она состояла из знаменитых «суворовских» полков: 189го Измаильского, 190го Очаковского, 191го ЛаргоКагульского и 192го Рымникского. В ходе Галицийской битвы и наступательной операции в Карпатах корниловская «Стальная» дивизия входила в состав 8й армии знаменитого генерала А.А. Брусилова. «Странное дело, замечал в своих мемуарах Брусилов, генерал Корнилов свою дивизию никогда не жалел, во всех боях, в которых она участвовала под его начальством, она имела ужасающие потери, а между тем офицеры и солдаты его любили и ему верили…»
Генерал от инфантерии Лавр Георгиевич Корнилов как военный вождь блеснул на самом закате истории императорской России. В бурных революционных событиях 1917 года и в истории Первой мировой и Гражданской войн его личность оказалась поистине знаковой. Он был, правда, совсем недолго, Верховным Главнокомандующим армией России, а затем первым командующим белой Добровольческой армией, стал ее вождем и знаменем.
Вне всяких сомнений, его жизненный путь удивителен. Родился он в 1870 году в городе УстьКаменогорске (ныне Казахстан). Отцом будущего генерала был сибирский казаккрестьянин, многолетней «бессрочной» службой на степной границе с китайским Синцзяном выбившийся в хорунжие. То есть заслуживший первый офицерский чин в казачьих войсках. А мать его безграмотная казашка из кочевого рода, отсюда и монголоидные черты лица Корнилова. (После Гражданской войны будут, правда, писать, что «белый гад» Корнилов был сыном мелкого царского чиновника.)
Успешно окончил Омский (1й Сибирский) кадетский корпус, Михайловское артиллерийское училище и Николаевскую академию Генерального штаба. После окончания училища в 1892 году выпустился подпоручиком в Туркестанскую артиллерийскую бригаду. После учебы в академии с 1898 по 1904 год служил в штабе Туркестанского военного округа. С сентября 1901 года штабофицер для специальных поручений, то есть профессиональный военный разведчик.
Корнилов прославился как ловкий и бесстрашный разведчик российского Генерального штаба в сопредельных с Туркестаном странах: китайском Туркестане, Афганистане, Персии. Знал семь языков, в том числе четыре восточных. Итогом его исследовательских и разведывательных экспедиций стало несколько, в том числе секретных, научных трудов.
Когда началась русскояпонская война 1904 1905 годов, Л.Г. Корнилов стал одним из ее героев. Он прибыл в Маньчжурию на должность штабофицера в 1ю стрелковую бригаду, фактически возглавил ее штаб, участвовал в боях, был награжден орденом Св. Георгия. С мая 1906 года по апрель 1907 года служил в отделе 1го оберквартирмейстера Главного управления Генерального штаба. Занимался оперативной работой. Затем был назначен военным агентом (атташе) российского посольства в Пекине. После Китая полковник Корнилов был назначен командиром 8го пехотного Эстляндского полка. В декабре 1912 года его произвели в генералмайоры (в 42 года) и назначили командиром бригады 9й Сибирской стрелковой дивизии, которая входила в состав гарнизона морской крепости Владивосток. Бригада размещалась на острове Русский.
Когда началась Первая мировая война, Корнилов прославил свое имя в первой же военной кампании 1914 года на русском фронте. Он прибыл на войну командиром 1й бригады 48й «Стальной» пехотной дивизии. Лавру Григорьевичу сразу же удалось отличиться. У городка Миколаев завязались тяжелые бои, и австрийцы грозили прорвать позиции его дивизии. В критический момент боя генерал лично повел в штыковую контратаку свой последний резерв пехотный батальон. Неприятель был отброшен, Корнилов, исполняя обязанности командира дивизии, сумел вывести изпод угрозы полного окружения все четыре полка 48й дивизии.
Во время одного из первых встречных сражений начала войны у Равы Русской и Городка 4й австровенгерский корпус нанес сильный удар у Комарно по русскому 24му армейскому корпусу, в состав которого входила корниловская дивизия. В том бою она потеряла почти всю артиллерийскую бригаду (более 20 полевых орудий) и много людей погибшими и пленными.
Однако это поражение не бросило тень на генерала Корнилова (прямыми виновниками неудачи были другие лица), поскольку в самых сложных ситуациях он продемонстрировал личную храбрость. Но в то же время некоторые начальники стали говорить, что этому дивизионному генералу «искусство маневра неведомо, он умел только рваться вперед, очертя голову». Но, несмотря на это, через два месяца Лавр Григорьевич стал во главе 48й «Стальной» дивизии. За последующие боевые отличия в Карпатских горах он был произведен в чин генераллейтенанта.
В конце апреля 1915 года, после «продавливания» русского фронта у Горлицы, 48я стрелковая дивизия, уже вышедшая в Закарпатье, не успела отступить с Дуклинского перевала в Карпатах и попала в окружение, устроенное силами 2го германского и 3го австровенгерского корпусов. Прорваться из вражеского кольца удалось только 191му полку и одному батальону 192го полка, которые вынесли к своим все знамена дивизии.
Раненый дважды (в руку и ногу) генерал Корнилов попал в плен. Это случилось тогда, когда он лично повел на прорыв батальон 192го Рымникского полка, в ходе боя от которого осталось всего семь человек вместе с генералом, сумевших на четыре дня затеряться в заснеженных горных лесах.
В июле 1916 года он, переодетый в форму австрийского солдата, при помощи фельдшера чеха Ф. Мрняка бежал из плена в нейтральную тогда Румынию. На сентябрь 1916 года в германском и австрийском плену находились 62 русских генерала. Попыток бежать делалось немало, но сумел это сделать только один Корнилов.
По возвращении из плена генераллейтенант Л.Г. Корнилов был награжден орденом Святого Георгия 3й степени за бои в Карпатах (4ю степень он уже имел за русскояпонскую войну) и назначен командиром 23го армейского корпуса Особой армии сначала ЮгоЗападного, а затем Западного фронтов. Орден ему вручил лично император Николай II. О Лавре Георгиевиче широко писали газеты, и он стал народным героем, войдя на пик своей популярности в воюющей России.
Наступил революционный февраль 1917 года. Отречение императора Николая II генераллейтенант Корнилов встретил «без излишних политических эмоций», то есть убежденным монархистом он всетаки не был. Это помогло ему удержаться на пике личной популярности в действующей армии.
О фронтовых заслугах его на двух войнах спорить не приходится. Свидетельство тому его боевые награды: ордена Святого Георгия 3й и 4й степеней, Святого Владимира 1й и 2й степеней, Святого Александра Невского, другие отечественные и иностранные награды, Золотое Георгиевское оружие «За храбрость». К началу 1917 года Л.Г. Корнилов уже имел прижизненную популярность в русской армии и российском обществе, чего ныне не признавать нельзя.
2 марта 1917 года по постановлению Временного комитета Государственной думы Корнилов был назначен командующим войсками «митингующего» Петроградского военного округа. Назначен как военачальник, «несравненная доблесть и геройство которого на полях сражений известны всей армии и России». Исполнение новой должности началось для Корнилова с ареста им в Царском Селе уже бывшей императрицы Александры Федоровны. Вскоре туда был доставлен и Николай Романов.
Корнилов сумел восстановить относительный порядок и дисциплину в 400тысячном столичном гарнизоне, из которых 200 тысяч размещались в пригородах Петрограда. Но с эйфорией митингов и демонстраций он разобраться не смог. Пополнения для фронтов из столичного гарнизона уходили с трудом.
По собственному желанию Лавр Григорьевич возвратился на фронт и вступил 29 апреля 1917 года в командование 8й армией. В ходе июльского наступления ЮгоЗападного фронта армия Корнилова добилась заметных успехов (были взяты города Галич и Калуш), которые, однако, оказались временными. Летом 1917 года Корнилов окончательно пришел к выводу, что «распропагандированную», терявшую на глазах боеспособность и дисциплинированность русскую армию надо спасать жесткими мерами, поскольку иные уже не действовали. В таком мнении он был не одинок.
Корнилов еще в мае 1917 года положил начало «ударничеству» на фронте. Приказом по 8й армии он разрешил формирование так называемого 1го ударного отряда 8й армии будущего Корниловского (Славянского) ударного полка под командованием капитана М.О. Неженцева. Ударный отряд блестяще принял 26 июня свое боевое крещение, прорвав австрийские позиции у деревни Ямшицы, благодаря чему русскими войсками был взят город Калуш.
После Тарнопольского прорыва германцев и общего отступления русских войск Корнилов со своей армией смог удержать ЮгоЗападный фронт. Он получил чин полного пехотного генерала генерала от инфантерии. 7 июля его назначили главнокомандующим армиями ЮгоЗападного фронта, а 18го числа того же месяца Верховным Главнокомандующим русской армией. Задуманное им общее наступление, к тому же наспех подготовленное, провалилось: окопники полками и дивизиями не хотели больше воевать.
Временному правительству, которое с каждым днем теряло контроль над страной и фронтом, требовалась во главе действующей армии сильная личность, способная покончить с революционной анархией и продолжить участие России в мировой войне, о чем настойчиво настаивали ее союзники по Антанте. Такой многообещающей фигурой тогда мог стать только народный герой генерал Л.Г. Корнилов.
Стремясь восстановить дисциплину в армии, навести организованность на фронте и правопорядок в тылу, с тем чтобы победно завершить Великую войну, Корнилов стал искать себе союзников в этом деле. Верховный Главнокомандующий нашел их в лице главы Временного правительства А.Ф. Керенского и его военного министра, известного террористабомбиста Бориса Савинкова.
С ведома этих лиц Корнилов 25 августа 1917 года отправил к Петрограду, который вышел из повиновения правительству, 3й конный корпус генерала А.М. Крымова. Но не весь корпус, а только 1ю Донскую и Уссурийскую казачьи дивизии. В поход на красный Питер пошла Кавказская туземная («дикая») конная дивизия. Эти войска должны были стать основой Отдельной Петроградской армии, так и не созданной.
По замыслу эти три конные дивизии должны были стать надежной вооруженной опорой Временного правительства на случай восстания в столице. При соотношении этих сил со столичным гарнизоном дело выглядело как откровенная авантюра. В мемуарах А.И. Деникина говорится, что к тому времени Корнилов окончательно убедился в «неизбежности жестокой расчистки Петрограда».
Приближение корпуса к городу было воспринято Петроградским Советом рабочих и солдатских депутатов как действие сил контрреволюции. Под давлением Петросовета Керенский, по сути дела, изменил общему с Корниловым делу и 27 августа объявил генерала мятежником, снял его с занимаемого поста и назначил себя Верховным Главнокомандующим. Генерал Крымов застрелился.
В борьбе с Корниловским мятежом Керенский продлил на два с лишним месяца свое пребывание у власти, а Петросовету дал возможность усилить свои позиции в армии и прежде всего в огромном столичном гарнизоне. Теперь солдатские и матросские комитеты получили моральное право изгонять неугодных им офицеров из воинских частей. Такое в армии и особенно на флоте стало массовым явлением.
Расклад же политических симпатий окончательно стал не в пользу Временного правительства. Левые партии выдвинули лозунг: «Революция в опасности! К оружию!» Оружие же у противников «корниловщины» уже было, и в большом количестве.
Корнилов, не желая пролития крови и поняв, что Керенский и Савинков изменили данному им слову, отказался от использования верных ему войск. 2 сентября он был арестован с рядом своих сторонников и отправлен в Быховскую тюрьму. Охрану ее нес лично преданный ему Текинский (туркменский) конный полк и караул от Георгиевского батальона, охранявший Ставку Верховного Главнокомандующего в Могилеве.
19 ноября начальник штаба Ставки генерал Н.Н. Духонин послал в Быхов офицера с приказом об освобождении Корнилова и других арестованных, предупредив, что к Могилеву приближается большевистский отряд из Петрограда. Отряд балтийских матросов во главе с прапорщиком Н.В. Крыленко, назначенным новым Верховным Главнокомандующим, прибыл в Могилев, когда корниловцы оставили Быхов. Духонин, встречавший Крыленко на вокзале, был растерзан возбужденными солдатами прямо у его вагона.
Корнилов во главе Текинского конного полка отправился на Дон. На Черниговщине полк у станции Песчанка попал под огонь подошедшего бронепоезда и был рассеян. Корнилов простился с оставшимися подле него текинцами и с паспортом на имя беженца из Румынии в крестьянской одежде отправился на Дон один.
6 декабря Л.Г. Корнилов прибыл в город Новочеркасск, столицу Донского казачьего войска. Там уже находился генерал от инфантерии М.В. Алексеев, начавший формировать Добровольческую армию. 25 декабря 1917 года генерал от инфантерии Корнилов стал ее первым командующим. И первым военным вождем Белого дела в Гражданскую войну, положившим 31 марта 1918 года при штурме Екатеринодара свою жизнь на алтарь своего Отечества.
Алексей ШИШОВ,
капитан 1 ранга в отставке,
кандидат исторических наук
Оставьте первый комментарий