День, о который разбился блицкриг

День, о который разбился блицкриг
День, о который разбился блицкриг

Министерство обороны Российской Федерации в преддверии 80-летия со дня начала Великой Отечественной войны публикует новый историко-познавательный мультимедийный раздел «День, о который разбился блицкриг», рассказывающий о первых оборонительных сражениях Красной Армии, мужестве и героизме красноармейцев, принявших первый удар агрессора.

Открывается раздел архивными материалами, которые раскрывают замысел немецко-фашистского командования на войну против Советского Союза и способы его достижения. Так, в опубликованном «Предварительном плане операций на Востоке», подготовленном главным командованием сухопутных войск Германии 5 августа 1940 года, сообщается: «Для достижения успеха необходимо действовать внезапно и стремительно, как это было в Польше и на Западе». Документ свидетельствует, что немцы ожидали молниеносной победы: «Так как русские на этот раз не имеют численного превосходства, как это было во время мировой войны, то они, вероятнее всего, не смогут после нашего прорыва сосредоточить свои растянутые по фронту войска и организованно предпринять ответные действия; а затем в боях местного значения быстро потерпят поражение в результате превосходства германских войск и командования». Общая продолжительность восточной кампании до выполнения поставленных задач определялась военным командованием гитлеровской Германии – от 9 до 17 недель. Согласно представленному плану, предполагалось уже к весне 1941 года подготовить для войны с Советским Союзом 147 дивизий, из которых 24 – танковых (без учета европейских союзников нацистской Германии).

Опубликованный перевод директивы генштаба сухопутных войск Германии по сосредоточению войск (план «Барбаросса») от 31 января 1941 года содержит более подробное описание подготовительных мероприятий немецкого командования. Здесь предписывалось «разбить Советскую Россию в кратковременной компании», причем войсковые «операции должны быть проведены так, чтобы вся масса русских войск, находящаяся в Западной России, была бы уничтожена танковыми клиньями, глубоко выброшенными вперед».

Особое внимание здесь уделяется скрытности подготовки и сокрытию истинных намерений гитлеровцев: «Во избежание внешнеполитических осложнений следует соблюдать безусловную секретность в проведении и разработке плана сосредоточения войск на восток». Переброску войск в восточные районы предписывалось проводить постепенно и скрытно: «На 3-м этапе (апрель до начала мая), в соответствии с приказанием на сосредоточение, командование групп армий и армий принимает предназначенные им участки вначале в замаскированной форме. Подготовительные работы нужно провести таким образом, чтобы наступление (день «Б») могло быть начато 16.5».

О высокой секретности подготовки вторжения в СССР свидетельствуют строки директивы: «Выдвижение сосредоточенных соединений к границе должно произойти по возможности в последний момент и неожиданно», «следует по возможности сократить число офицеров, привлекаемых заранее к этой работе (разработке плана и проведении сосредоточения войск на восток – прим. ред.)»

Нацисты держали планы по предстоящей кампании в строжайшем секрете, не раскрывая их даже своим военно-политическим союзникам. Так, в упомянутой директиве (плане «Барбаросса) говорится, что «предполагаемую переброску войск с Карпат провести таким образом, – замаскировав это передвижение как марш в Румынию, чтобы Венгрия в самый последний момент, а именно только при повороте в сторону намеченного наступления, смогла распознать наш замысел». Не были посвящены в планы войны против СССР и азиатские союзники гитлеровцев. Представленный в разделе текст директивы № 24 генерального штаба вермахта «О сотрудничестве с Японией», свидетельствует: «Об операции «Барбаросса» Японии не следует делать никаких заявлений».

В директиве имеются задачи для финских союзников гитлеровцев. Одна из них – «с одновременным захватом [полу]острова Ханко прикрыть развертывание немецких войск в Северной Финляндии» – финскими фашистами выполнена так и не была: героические советские защитники полуострова и одноименной Военно-морской базы Краснознаменного Балтийского флота Ханко не только не допустили захвата своих территорий, но и в ходе длительных активных оборонительных боев отбили многие финские острова. Гарнизон покинул базу Ханко по приказу командования лишь спустя почти полгода героических боев.

Также посетители раздела могут ознакомиться с архивной картой, на которой представлен замысел восточной кампании, основные и второстепенные направления немецких ударов в ходе выполнения основных этапов плана «Барбаросса».

Советское командование, понимая неизбежность широкомасштабной войны с Германией, на высоком командном уровне готовилось к предстоящим возможным боевым действиям, о чем свидетельствует, к примеру, опубликованное в разделе задание на авиационную игру с командованием Прибалтийского особого военного округа, в котором указывается: «В первых числах мая установлена интенсивная переброска немецких войск и сосредоточение их к нашей государственной границе… Распоряжением Главного Командования Красной Армии с 5.5.41 г. введен в действие план прикрытия и округ приступил к подъему частей и сосредоточению их к госгранице… Тем же распоряжением на территории округа создан Северо-Западный фронт с передачей обороны северного и северо-западного побережий Эстонской ССР Северному фронту…».

Командование Красной Армии получало информацию о действиях немецких войск в приграничных районах: «На всех направлениях отмечается подтягивание частей и средств усилений к границе» – отмечается в докладе начальника штаба Западного особого военного округа заместителю начальника Генштаба Красной Армии от 21 июня 1941 года.

Сведения о подготовке германского вторжения поступали и от немецких солдат-перебежчиков, что, например, зафиксировано в донесении начальнику штаба Прибалтийского особого военного округа от 20 июня 1941 года: «Перебежчик показал, что немецкие части у границы окопы не копают, имея в виду переход в наступление. По словам перебежчика, военные действия начнутся через 8-10 дней. Вот уже 2 месяца как солдат агитируют офицеры, говоря, что СССР – главный враг Германии».

Зная о подготовке гитлеровской армии к войне, советское командование готовилось к отражению возможной агрессии, но надеялось, что Германия не решится начать широкомасштабные военные действия. Так, в директиве Народного комиссариата обороны от 21 июня 1941 года указано, что возможное нападение немцев ожидается 22 или 23 июня и оно «может начаться с провокационных действий». При этом «задача наших войск не поддаваться ни на какие провокационные действия, могущие вызвать крупные осложнения. Одновременно войскам Ленинградского, Прибалтийского, Западного, Киевского и Одесского военного округов быть в полной боевой готовности встретить возможный внезапный удар немцев или их союзников».

Несмотря на то, что Красная Армия в ответ на подготовку вермахта к войне, начала укреплять собственную оборону, внезапность нападения гитлеровцев сыграла свою трагическую роль. Об этом, к примеру, свидетельствует боевое донесение командования 3-й армии от 4:45 утра 22 июня 1941 года командующему войсками Западного особого военного округа: «Проводная связь с частями нарушена, перешли на радио, две радиостанции уничтожено» – отмечается в документе.

Особое место в разделе занимает копия рукописного Боевого приказа Народного Комиссара Обороны №2 от 22 июня 1941 года, собственноручно составленного начальником Генштаба РККА Г.Жуковым спустя три часа после начала войны – в 7:15 утра. Приказ предписывает войскам Красной Армии «всеми силами и средствами обрушиться на вражеские силы и уничтожить их в районах, где они нарушили советскую границу», а бомбардировочной и штурмовой авиации уничтожать вражеские самолеты на аэродромах базирования и группировки наземных войск «на глубину германской территории до 100-150 километров». При этом было указано, что «на территорию Финляндии и Румынии до особых указаний налетов не делать». На обороте последнего листа этого документа стоит приписка Г.Жукова: «Т[ов]. Ватутину. Румынию бомбить».

За рукописными строками этого уникального документа – по сути, первого боевого распоряжения Наркомата Обороны – читается колоссальное напряжение и трагизм первых часов разразившейся войны.

О внезапности нападения Германии на СССР говорит и опубликованная в разделе первая оперативная сводка на 10:00 22 июня 1941 года начальника генерального штаба генерала армии Георгия Жукова: «Противник, упредив наши войска в развертывании, вынудил части Красной Армии принять бой в процессе занятия исходного положения по плану прикрытия. Используя это преимущество, противнику удалось на отдельных направлениях достичь частичного успеха».

В оперативной сводке №2 Генштаба Красной Армии на 22 часа 22 июня сообщалось об упорных, кровопролитных боях с превосходящими силами противника на Прибалтийском направлении, Западном и Юго-Западном фронтах. Вместе с тем в документе указывается на контратаки частей Красной Армии, на некоторых рубежах отбрасывающих противника и даже вынуждающих его отступать.

Интересен еще один уникальный документ первых дней войны – Приказ Народного комиссара обороны Союза ССР № 219 от 23 июня 1941 года. Этим приказом объявлялись Указы Президиума Верховного Совета СССР от 22 июня 1941 года «Об объявлении в отдельных местностях СССР военного положения» и «О военном положении». – Уже в первый день войны высший орган власти Страны Советов ввел военное положение в 24 республиках и областях западной части Советского Союза, а также – в Ленинграде и Москве. Введение военного положения передавало в объявленных местностях «все функции органов государственной власти в области обороны, обеспечения общественного порядка и государственной безопасности» военным советам фронтов, армий, военных округов, а там, где нет военных советов – высшему командованию войсковых частей. Этим Указом военным властям, в частности, предоставлялось право «издавать обязательные для всего населения постановления, устанавливая за неисполнение этих постановлений наказания в административном порядке в виде лишения свободы сроком до 6 месяцев или штрафа до 3000 рублей».

Потеряв связь друг с другом, оказавшись во многих местах окруженными в тылу противника, советские части и подразделения, удерживая до последнего опорные пункты и узлы дорог, продолжали защищать вверенные командованием рубежи. Их яростное сопротивление отнимало у противника время, ресурсы, обескураживало нападавших, сбивало с вермахта спесь после успехов молниеносной войны в Европе. Значительная часть опубликованных архивных материалов рассказывает о таких очагах героического сопротивления войск Красной Армии.

Опубликованная карта героической обороны Брестской крепости дает наглядное представление о ходе ожесточенных оборонительных боев, а донесения, приказы и журнал боевых действий 4-й армии, дислоцированной в данном районе, свидетельствуют о мужестве и героизме защитников. Как следует из донесения командующему армией, боевые действия начались с длительной артиллерийской и авиационной подготовок: «Доношу в 4:15 22.6 противник начал обстрел крепости Брест и района города Брест. Одновременно противник начал бомбардировку авиацией аэродромов Брест, Кобрин, Пружаны. К 6:00 артиллерийский обстрел усилился в районе Брест. Город горит».

Строки из журнала боевых действий 4-й армии указывают на то, что с каждым днем боевая обстановка становилась все более тяжелой. Советские подразделения пытались отбросить противника активными действиями, но «контрнаступление успеха не имело». Все труднее становилось сдерживать натиск врага: «Недостаточное количество артиллерии не дает возможности остановить продвижение танков противника… Боеприпасов в частях осталось мало». Как свидетельствует этот документ, 26 июня 1941 года ситуация была настолько тяжелой, что «лично командующий 4А (4-й армии – прим. ред.) с аппаратом штаба выехал на передовую фронта и не только задержал наступление, но и довел отошедшие части обратно до Слуцка».

Мужество, самопожертвование и героизм советских бойцов и командиров были массовыми.

Наградной лист к Ордену Отечественной войны I степени на рядового Алексея Шугурова подтверждает высокий дух советских воинов: «Тов. Шугуров ввиду отсутствия командиров, проявив находчивость, взял командование батальоном на себя, приказал писарю батальона при необходимости уничтожить документы штаба, а заведующему складом выдать оружие личному составу батальона; водителям танков и бронемашин – занять огневые позиции для обороны крепости» – рассказывается в документе.

В памяти навсегда останется подвиг исполняющего обязанности начальника штаба Брестской крепости лейтенанта Петра Кошкарова, награжденного орденом Красного Знамени. Как сказано в наградном документе, в первый день войны многие офицеры выбыли из строя, и он был назначен исполняющим обязанности начальника штаба крепости, приступил к выстраиванию обороны, морально поддерживал бойцов. «В боях за крепость был дважды легко ранен и 30 июня 1941 года при бомбардировке крепости с воздуха – контужен. Будучи контуженным, был взят в плен, но из плена бежал в тот же день». Затем, соединившись с группой офицеров, Петр Кошкарев участвовал в оборонительных боях. 16 июля 1941 года, получив после авианалета тяжелые ранения ног, опять был захвачен в плен, в котором пробыл до 15 марта 1945 года, до того времени, когда сумел сбежать. В плену он «вел себя мужественно: являлся одним из руководителей подпольной партийной организации, проводил среди военнопленных воспитательную работу, давал задания по срыву рабочих планов на немецких предприятиях, укрывал через врачей старших офицеров от направления их на тяжелые работы, за что арестовывался и помещался в концлагерь».

В разделе размещены наградные документы на других участников героической обороны Брестской крепости: воспитанника музыкального взвода 44 стрелкового полка Казьмина Владимира Пахомовича; первого командира отряда оборонявшего Восточный форт крепости лейтенанта Коломийца Якова Ивановича; рядового Пузакова Владимира Петровича; старшего сержанта Бессонова Анатолия Петровича и рядового Горизонтова Вячеслава Васильевича, одних из последних защитников обороны крепости и других прославленных героях первых дней войны.

Примеры самоотверженного и жертвенного отношения к своему воинскому долгу по защите Отечества содержатся в документах о героической обороне советской военно-морской базы на полуострове Ханко, которое стало самым длительным приграничным оборонительным сражением Красной Армии. Защитники вели активную оборону почти полгода и покинули свои позиции только по приказу командования.

Как следует из представленных в разделе оперативных документов, фашистские финские войска беспрестанно подвергали полуостров и базу интенсивным артиллерийским и минометным обстрелам. Только «за сутки к 15:00 17.8.41 противником выпущено 1067 снарядов и мин», – говорится в одном из многочисленных донесений 8-й стрелковой бригады, обороняющей полуостров. В других донесениях бригады отмечается, что для создания сплошной обороны полуострова «мало пехоты и огневых средств». Несмотря на всю тяжесть боев, советские войска не только успешно держали оборону, но и «за период военных действий (к 18 августа 1941 года – прим. ред.) благодаря самоотверженным действиям заняли острова: Бьерхольм, Бокхольм, Бьеркхольм (…) Гунхольм, Старкерн, Эльмюльм».

В донесении политического управления Краснознаменного Балтийского флота приводится наиболее яркий пример высадки морского десанта: «30-го июля с.г. частями сектора береговой обороны военно-морской базы Ханко занят остров Гуннарсхольм. Наши потери при занятии острова: убито 4 человека, ранено 17. Потери противника: утоплено 3 баркаса с людьми, убито около 150 человек, пленных, раненых нет». При этом «финны во время занятия острова Гуннарсхольм оказывали упорное сопротивление. Гарнизон этого острова состоял из кадровых погранвойск …, численностью до 200 человек, наш десант состоял из одной усиленной роты 150 человек».

Успешные действия моряков принесли им славу, о чем свидетельствует иллюстрированный исторический очерк военно-морской базы Ханко. В нем рассказано о «Детях капитана Гранина» – так созвучно названию известного романа прозвали себя моряки. Про них сказано: «Гангутцы с первого дня войны избрали наилучший метод обороны – наступательный. Они отбили все атаки врагов с моря, с суши и с воздуха. Ни одной пяди земли не удалось захватить врагу. Наоборот, сами защитники Ханко заняли 17 финских островов».

О геройских боевых делах самого капитана Бориса Гранина посетители раздела узнают из опубликованного наградного листа к ордену Красного Знамени. В документе сказано, что капитан командовал сводным отрядом моряков, и «в течение июля и августа месяца под его непосредственным руководством были захвачены у врага острова Гунхольм, Эльмхольм, Фуруэн и была отбита попытка финнов высадить десант на о. Эльмхольм».

Одним из лучших его бойцов, одним из «лучших людей Красного Гангута», стал Герой Советского Союза рядовой Петр Сокур. Наградной документ на бойца свидетельствует: «В бою с белофиннами на 1-е июля проявил себя как мужественный, отважный и бесстрашный патриот нашей Родины. Снайпер Сокур убил 4-х снайперов, 6 автоматчиков, 3-х солдат противника; находясь в окружении, метким огнем уничтожал пулеметчиков, автоматчиков и офицеров, при отходе противника разоружил трех финнов и представил на командный пункт».

Другим знаковым примером героического сопротивления частей Красной Армии в окружении в первые дни войны является оборона военно-морской базы в городе Либава (Лиепая), расположенном в Латвийской ССР на побережье Балтийского моря.

В отчете о боевой деятельности Либавской военно-морской базы за период с 22 по 27 июня 1941 года сообщается: «Сухопутная оборона Либавы еще не была достаточна организована. Не было окопов, дзотов, укрытий и т.д. (…) Бетонированных точек сделано не было». Вместе с тем, «запасов продовольствия, топлива, обмундирования – на 3-4 месяца войны, а при сокращенной норме – на 5-6 месяцев». Но «боезапаса было недостаточно».

В журнале боевых действий сил базы отмечается: «О тяжелом положении Либавы, которая имела ограниченный боезапас и которая к тому же с 24.06 (…) была лишена всякого содействия воздушных сил, своевременно было доложено командиру Прибалтийской ВМБазы и в штаб ПрибВО». По итогам обороны города в журнале приведен такой вывод: «База совершенно не имела фортификационных сооружений и была взята с суши».

В разделе опубликованы страницы журнала боевых действий штаба сектора береговой обороны Либавской военно-морской базы, в которые с флотской тщательностью поминутно вписаны события 22 июня 1941 года. Так, из документа явствует, что зенитные батареи сектора открывали огонь по самолетам противника в 11:02 и в 19:10. А в 12:30 после радиовыступления Молотова о начале Отечественной войны с личным составом сектора был проведен митинг.

Полны трагических событий первого дня войны и героизма краснофлотцев-подводников страницы опубликованного отчета о боевых действиях подводных лодок Краснознаменного Балтийского флота. Среди описаний действий экипажей субмарин рассказывается о судьбе экипажа подводной лодки «С-3» капитан-лейтенанта Костромичева. Подлодка, находясь на ремонте в Либаве, 22 июня получила приказ командира бригады о перебазировании в Усть-Двинск. Костромичев решил выполнить приказ комбрига, несмотря на невозможность погружения из-за технической неисправности на судне. При переходе советская подлодка была обнаружена и атакована немецкими торпедными катерами, с которыми «вела бой в течение 1 часа 30 минут, отражая их атаки артиллерией и уклоняясь маневрированием». Когда, в результате длительного боя расчет артиллерийского орудия и командный состав, находившийся наверху, погиб, командир принял решение выбросить лодку на берег. «Но в это время по подлодке было выпущено 2 торпеды, лодка разломилась на три части. Кормовую часть /немецкие/ катера пытались буксировать, расстреливая личный состав, находившийся на плавающих частях подлодки».

В наградном листе на командира торпедного катера лейтенанта Алексея Афанасьева о присвоении ему звания Героя Советского Союза описан один из последних эпизодов обороны, когда он, эвакуируя из Либавы штаб военно-морской базы, столкнулся с четырьмя торпедными катерами противника, из которых подбил один. В документе изложены и другие боевые заслуги офицера: «Участвуя в атаке отряда лёгких сил противника, при интенсивном обстреле последнего и атаке с воздуха самолетами противника, утопил один крейсер типа «Кельн», два миноносца, и один лидер подорван. После чего постановкой дымовой завесы прикрыл отход катеров и дал возможность командиру отряда старшему лейтенанту Гуманенко снять личный состав с горевшего ТК (торпедного катера – прим. ред.) и вернуться в базу».

Публикация документов о начале Великой Отечественной войны из фондов Центрального архива Минобороны России является продолжением деятельности военного ведомства, направленной на охрану и защиту исторической правды, противодействие фальсификациям истории, попыткам пересмотра итогов Второй мировой войны.

Департамент информации и массовых коммуникаций Министерства обороны Российской Федерации